Кольцо царя Соломона

Когда я привёз моих юных кутор домой, они были ещё слепыми. Зверька нисколько не пострадали от переезда и радовали глаз своей упитанностью и лоснящимся мехом. Чёрные глянцевитые шубки придавали им сходство с кротом, в то время как белый цвет нижней стороны и боков в сочетании с обтекаемыми контурами тела вызывал отчётливое воспоминание о пингвинах. И не без основания, поскольку и обтекаемые очертания, и светлая окраска брюшка — все это приспособления к водному образу жизни. Многие плавающие животные — млекопитающие и птицы, амфибии и рыбы окрашены снизу в серебристо-белые тона, чтобы быть незаметными для хищников, держащихся на глубине. При взгляде отсюда блестящее белое брюшко абсолютно сливается со сверкающей поверхностной плёнкой воды. Для всех этих водных существ очень характерно и то, что тёмная окраска спины и светлая — живота не переходят постепенно одна в другую, как у животных наземных, окрашенных по так называемому принципу противотени[59]. Последний тип окраски рассчитан на то, чтобы сделать своего обладателя невидимым сбоку за счёт маскировки контрастной тени на нижней поверхности туловища. Точно так же, как и у косатки, дельфинов и пингвинов, белая окраска брюшка куторы отделена от чёрного цвета спинки резкой линией, которая декоративной кривой огибает все тельце животного. И вот что удивительно — очертания этой пограничной полосы отличаются не только у разных индивидуумов, но даже на двух боках одного и того же зверька. Я был весьма рад этому обстоятельству, поскольку оно давало мне возможность узнавать каждого своего питомца.

Спустя три дня после нашего возвращения в Альтенберг мои девять детёнышей-кутор прозрели и начали очень осторожно исследовать окрестности ящика, где помещалось их гнездо. Наступил момент пересаживать их в специально оборудованное помещение, проектирование которого стоило мне многих раздумий. Поскольку землеройки поглощали огромное количество пищи и соответственно выделяли массу экскрементов, их нельзя было выпустить в обычный аквариум: чистая вода в течение нескольких дней должна была превратиться в зловонное месиво. Тщательное оздоровление воды было необходимо по особой причине. Оперение уток, поганок и всех прочих водоплавающих совершенно не намокает в воде, пока птица здорова. Резонно было ожидать, что мех здоровой куторы тоже должен оставаться сухим под водой. По мере загрязнения вода приобретает сильную щелочную реакцию, а мне было известно, что это скверно отражается на состоянии оперения водных птиц. При воздействии щёлочи происходит реакция омыления того самого жира, который делает перо водонепроницаемым; птица быстро намокает и не может держаться на воде. Мне принадлежит рекорд, насколько мне известно, до сих пор не превзойдённый ни одним любителем комнатных птиц: почти два года я держал в неволе ручных поганок, которые всегда были бодры и здоровы и в конце концов не погибли, а улетели от меня, чтобы продолжить свою жизнь на воле. Мой опыт в отношении этих птиц доказал, что залог успеха — это абсолютно чистая вода. Каждый раз, когда вода лишь слегка загрязнялась, я замечал, что оперение поганок начинает намокать.

Птицы чувствовали приближающуюся опасность и пытались предотвратить её, то и дело тревожно перебирая клювами своё оперение. Поэтому я держал этих маленьких поганок в кристально-чистой воде, которая сменялась ежедневно. В отношении водяных землероек я с самого начала решил неукоснительно придерживаться того же правила.

Я взял большой аквариум — несколько более ярда в длину и около двух футов шириной. Внутри сосуда в противоположных концах его были поставлены два маленьких столика. Тяжёлые камни, положенные поверх столов, не позволяли им всплывать. Затем я наполнил аквариум водой с таким расчётом, чтобы она доходила до уровня крышки стола, но не заливала её. Сначала я не стал придвигать столы вплотную к стенкам аквариума из страха, что землеройки могут оказаться «пойманными» в глухом пространстве под столом и, не найдя выхода, утонут. Однако позже оказалось, что эта предосторожность была излишней. Куторы, которые в естественных условиях могут проплывать большие расстояния подо льдом, способны правильно ориентироваться и в гораздо более сложных ситуациях. Ящик с гнездом был установлен на одном из столов и снабжён скользящим ставнем, который позволял закрыть выход зверькам в те моменты, когда производилась чистка аквариума. По утрам, в часы генеральной уборки клеток, землеройки обычно находились в своём домике и мирно спали, так что эта процедура не причиняла им заметного беспокойства. Мне кажется, я вправе гордиться тем, что на основании одного только творческого воображения изобрёл подходящее помещение для таких животных, в отношении которых ни один человек, не исключая меня самого, не имел ни малейшего предварительного опыта. Было особенно приятно, что описанная здесь «новинка» настолько оправдала себя, что позже я ни разу не изменил ни одной, даже самой незначительной детали.