Кольцо великого магистра

А Ягайла вызвал в гридню любимую рабыню, плосколицую Сонку, и других невольниц, умеющих веселить гостей. Начались удалые песни и пляски.

Возвращение князя совпало с осенним праздником урожая. Когда стемнело, в долине и на холмах зажглись огни костров. Люди веселились и ликовали.

Сотни вайделотов и младших кумирщиков восхваляли литовских богов, славили князей, живущих по старине и сохранявших веру предков.

О великом литовском князе Ягайле и о его победе жрецы не сказали ни одного слова.

Глава двадцать вторая. ПОХОДЫ НАЧИНАЮТСЯ В КЕНИГСБЕРГСКОМ ЗАМКЕ

В кабинете великого маршала сидели три знатных брата немецкого ордена: хозяин Кенигсбергского замка Конрад Валленрод, великий магистр Конрад Цольнер и его духовник брат Симеон. На рыцарях были белые, только что выстиранные куртки с черными, во всю грудь крестами, на священнике — черное одеяние, приличествующее его сану.

В приемной, за дверью, скучали телохранители великого магистра.

Время приближалось к полудню, но в кабинете горели свечи. Серый, безжизненный свет едва пробивался в окна. Пятые сутки не переставая лил нудный приморский дождь. Оконные стекла в свинцовой оковке протекали, ковер возле стены намок и потемнел.

После утренних молитв знатные рыцари вели важный разговор. Великий маршал Конрад Валленрод посвятил братьев в свой план завоевания Литвы.

— …С помощью замка Мариенвердер мы уничтожим Литву запросто, — говорил великий маршал. — От замка до столицы герцога Ягайлы рукой подать. В Мариенвердере мы заблаговременно сосредоточим достаточное количество съестных припасов, осадные машины, сено и овес для лошадей.

Конрад Валленрод водил толстым пальцем по пергаменту с голубой лентой реки Немана. Там, где стояли рыцарские крепости, художник нарисовал башни с флагами. Тупой палец маршала оторвался от замка Рогнеды и двинулся вверх по течению.

— Неделю назад караван с осадными машинами вышел из Рогнеды в Мариенвердер. С часу на час я жду донесения комтура Генриха Клея. Вместе с машинами посланы две тысячи солдат.

Великий магистр, слушая, чуть покачивал головой, словно утверждал сказанное.

Палец великого маршала немного задержался у крепости Мариенвердер и пополз к Вильне.

— Если захочет бог, не позже первых дней сентября мы будем пировать в литовской столице, — закончил маршал.

— Крепость ордена — в самом сердце Литвы! Ха-ха! Я все еще не могу поверить в нашу удачу. Пресвятая дева Мария помогла нам? — воскликнул священник. — Ты сказал, брат, что на первой неделе сентября мы будем пировать в Вильне?

— Да, я сказал.

— У тебя в комнате холодно и сыро, — заметил Конрад Цольнер, — как в лесу. Если не протапливать — простудишься. — Он покосился на камни; из черного, прокоптевшего очага пахло горьким, давно остывшим дымом.

— Я подаю пример рыцарям, брат великий магистр. Надо привыкать. Часто приходится ночевать в лесу, возле топких болот, — сказал маршал и подумал со злорадством: «Разнежился, привык у себя во дворце топить днем и ночью!»

Великий магистр молча покручивал на большом пальце золотое кольцо Германа фон Зальца. Возразить было нечего.

— Когда ты назначишь время выступить в поход?

— В день святого Егидия, — не задумываясь, отвечал великий маршал, — наши войска должны выступить из Мариенвердера на Вильню.

Конрад Цольнер решил согласиться с великим маршалом, но неожиданно подумал, что многие рыцари считают великого маршала непогрешимым в военных делах. Он-де имеет видения и знает от святых, когда пришло время воевать… Сие унизительно для магистра ордена.

— Я предлагаю выступить в поход за неделю до дня святого Егидия, — важно изрек он, — и сначала взять Троки, а не Вильню.

Конрад Валленрод удивился резкому вмешательству магистра.

Духовник Симеон осуждающе посмотрел на главу ордена, сразу поняв тайные пружины, толкнувшие его против маршала.

— Брат великий магистр, — откашлявшись, словно у него першило в глотке, начал Конрад Валленрод, — мы израсходуем наши силы на крепость Троки и не сможем взять Вильню. Все будет как в прошлом году. А если захватим столицу, Литва будет в наших руках.

— Великий маршал прав, — поддержал брат Симеон, — если мы возьмем Вильню, то…

Но Конрад Цольнер закусил удила.

— Будет так, как я сказал, брат великий маршал, — закрыв глаза, произнес он. — Восемнадцать пушек, заказанных тобой в наших мастерских, давно готовы… Если же ты не согласен с моим решением, рассмотрим военный план на капитуле. Когда советуются несколько достойных братьев, ошибки, присущие одному человеку, исключаются. Не я и не ты, брат мой, а только мы все можем победить, — скромно закончил он.

Конрад Валленрод тяжело вздохнул.

«Обсуждать на капитуле план войны с Литвой, — думал он, — а что это даст? Все равно будет так, как хочет магистр. А когда о военном плане знают несколько человек, может узнать и враг».