Кольцо викинга

— Да. Друзья и коллеги придумали мне такое прозвище. И оно мне нравится.

Несколько секунд Георгий сидел молча, а потом разомкнул побелевшие губы и гневно произнес:

— Срать я хотел на вашу программу! А также на вашу вонючую Контору и на вас лично!

Он резко поднялся с кресла.

— Сядьте, Ларин! — гаркнул на него Ребус, лицо которого вмиг переменилось.

— Да пошел ты…

Художник повернулся и зашагал к двери. Один из охранников встал у него на пути. Ларин криво ухмыльнулся:

— Значит, вы так? Что ж…

Он сделал вид, что хочет развернуться, но вдруг резко ударил охранника кулаком в челюсть. Охранник, однако, с легкостью увернулся от удара, перехватил руку Ларина, вывернул ее и швырнул художника головой вниз. Ларин с размаху ударился о пол лицом. Удар был настолько силен, что перед глазами у художника всё поплыло, а мгновение спустя он погрузился в темноту.

— Ты что, сдурел?! — рявкнул на охранника Ребус.

— С ним все будет в порядке, шеф, — спокойно отозвался охранник. — Он просто в нокауте.

Холеное, упитанное лицо Ребуса побагровело, и он отчеканил:

— Если ты повредил ему мозг, я лично сдеру с тебя шкуру. Отнесите парня к доктору Кремеру, пусть приведет его в порядок.

Лысый босс отвернулся, вынул из кармана пиджака мобильный телефон, щелкнул по кнопкам и прижал трубку к уху.

— Слушаю вас, — отозвался на том конце профессор Терехов.

— Как обстоят дела? — сухо спросил Ребус.

— Нормально, — ответил профессор. — Жизненные показатели Егора и Эльзы в норме.

— А как Торт?

— Нам удалось стабилизировать его состояние.

— Ясно. Если что-то пойдет не так, немедленно свяжитесь со мной.

— Хорошо.

Ребус отключил связь и сунул телефон в карман. Душу его томили смутные предчувствия, и предчувствия эти нельзя было назвать приятными.

3

Двадцать минут спустя инвалидное кресло Агадамова-Ребуса остановилось возле кушетки. Лысый босс взглянул на лежащего гиганта, одетого в больничный халат, и спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Торт?

Гигант повел могучими плечами и ответил:

— Скверно. Мне кажется, что по моим костям пробегают толпы злобных троллей и пробуют на вкус все, что встречают на пути.

— Целые толпы? — Ребус усмехнулся: — Ну, по крайней мере, тебе не одиноко.

Белобрысый урод усмехнулся, сглотнул слюну и спросил:

— Что со мной теперь будет?

— Не знаю, приятель, — честно ответил Ребус. — Твои молекулы взбесились. Твоя плоть постоянно находится в движении. Она никак не может определиться с тем, какую форму ей следует принять.

Торт немного помолчал, потом угрюмо уточнил:

— Я превращусь в чудовище?

— Не исключено. Впрочем… — Ребус повернулся и позвал через плечо: — Кремер! Несите стабилизатор!

К кушетке подошел доктор Кремер. Поверх костюма на нем был надет белый халат, в руке он держал небольшой чемоданчик. Положив чемоданчик на белую тумбочку, Кремер открыл его и достал шприц и ампулу.

— Что это? — спросил Торт.

— Препарат АМЗ-03, — ответил Агадамов. — Мы называем его стабилизатором.

— И что он должен стабилизировать?

— Твою молекулярную структуру.

Кремер набрал в шприц жидкости из ампулы и склонился над правой рукой Торта.

— Сейчас будет немного больно, — предупредил доктор, поблескивая круглыми очками.

Он всадил иглу Торту в предплечье и впрыснул ему в вену препарат.

— Ну вот и все, — сказал Кремер, выпрямляясь.

По уродливому лицу Торта пробежала радужная волна. Он посмотрел на доктора и хмуро спросил:

— И теперь я не превращусь в чудовище?

— Если и превратитесь, то не в ближайшие пару часов, — ответил Кремер.

Когда доктор отошел, Торт посмотрел на Агадамова.

— Ребус, а вы правда решили открыть ворота в другие миры?

— Почему бы и нет? — спокойно ответил Ребус. — Пространство и время — всего лишь две характеристики нашей Вселенной. И эти характеристики можно изменить.

— Вы хотите управлять пространством и временем?

Агадамов прищурил блеклые, невыразительные глаза:

— Если Бог существует и если мы созданы по его подобию, то почему бы не попробовать сделать это подобие максимально приближенным к оригиналу?

— Никто не может стать Богом, — буркнул Торт.

— Никто просто не пробовал, — возразил ему Ребус. — А я попробую.

— А если это вас убьет?

— Я не боюсь смерти. Смерть — это третья характеристика Вселенной. И никто еще не доказал, что ее нельзя отменить.

Торт прикрыл глаза, снова открыл их и уточнил:

— Но внутри Установки со спиралевидным зеркалом будете сидеть не вы. Я слышал, как Кремер говорил про этого парня-художника…

— Его зовут Георгий Ларин.

— Он и в самом деле реинкарнация Гитлера?

— В каком-то смысле да.

— Что, если «богом» станет он, а не вы?

Уголки губ Агадамова-Ребуса дрогнули.

— Георгий Ларин — всего лишь ключ от ворот, которые я собираюсь открыть, — холодно проговорил он. — Что-то вроде батарейки для электронного замка.

— И что с ним будет, когда вы откроете этот «замок»?

— Его существование завершится. По крайней мере, в том виде, к которому он привык. Думаю, вещество, из которого состоит его тело, превратится в чистую энергию.

— Незавидная перспектива. — Торт облизнул губы. — А что будет с этим парнем, который умеет превращаться в зверя?

— Ты про Егора Волкова?

— Да, про него.

Ребус вздохнул.