Кольцо власти

— Вот что тебе было нужно, — медленно произнося каждый слог, выговорила Хайделинда. — Похоже, вам очень хочется узнать это!

Гутторм, у которого зачесался нос от пыли, скопившейся в бархатной занавеси, прилагал героические усилия, чтобы не чихнуть, но при этом чуть задел скрывавшую его ткань.

— Как? — молодая герцогиня резко повернулась к окну. — Вы сговорились! Бьергюльф подслушивает нас! Ну так получай же!

— Нет! — взвизгнула Гунхильда, но было поздно. Уроки, когда-то данные Эрлендом, не пропали втуне: Хайделинда молниеносно выхватила из-за пояса всегда находившийся при ней кинжал и метнула в портьеру. Раздался сдавленный вскрик, и тело Гутторма медленно повалилось вперед, срывая занавесь с карниза.

— Боги! — воскликнула Хайделинда. — Это ты, старый слуга… Прости, я не хотела… Мне показалось, что в комнате матери прячется герцог…

Гутторм вряд ли уже слышал обращенные к нему слова: его глаза тускнели, жизнь быстро покидала распростертое на полу тело.

— А-а-а! — опомнившись, закричала герцогиня. — Ты убила Гутторма!

На ее крик сбежались множество челяди: служанки стража. Они заполнили комнату и стояли в оцепенении не зная, что следует предпринять.

— Что стоите? — нарушил молчание голос Бьергюльфа, который вошел вслед за людьми. — Взять ее! В подвал! — приказал он, указывая рукой на молодую герцогиню.

— Нет! Она все-таки моя дочь! — Герцогиня бросилась к Хайделинде.

— Поздно ты вспомнила об этом, матушка, — усмехнулась девушка.

— Твоя дочь — убийца! — Герцог торжествующе показал на труп старого управляющего. — Она, конечно, не в себе и, наверное, не понимала, что делала, но арестовать ее необходимо, пока сумасшедшая не перерезала весь замок. Отведите ее в подвал, что стоите! — заорал он на стражников, которые не решались подойти к девушке. — Или вы забыли, собачьи шкуры, кто здесь хозяин?!

Все сложилось очень удачно: эта девчонка теперь у него в руках. Никто не осудит хозяина Хельсингера за то, что он бросил в тюрьму безумную девицу, убившую человека. Конечно, немного жаль верного Гутторма, но, похоже, он знал слишком много, и боги сами распорядились, решив отправить старика на Серые Равнины. Бьергюльф вновь обрел уверенность в себе и немного повеселел.

В это время в комнату вбежали Ивар и Сюннива. которым сообщили о случившемся.

— Отец! — Девушка с рыданием бросилась на тело Гутторма.

Ивар стоял молча, не делая попытки поднять сестру, которая обнимала мертвое тело, шепча побелевшими губами:

— Отец… Как же так?.. За что…

Она повернула залитое слезами лицо к Хайделинде, которую держали за руки два стражника.

— Ты, монастырская шлюха! Ты мстишь мне? — Она вскочила на ноги и метнулась к молодой герцогине.

Все на мгновение оторопели от слов Сюннивы. Девушка подскочила к Хайделинде и попыталась вцепиться ей в волосы, но Ивар, опередив стражников, сделавших движение к сестре, успел схватить ее за локти. Пусти! — вырывалась Сюннива. — Пусти меня! Я выцарапаю глаза этой мерзкой шлюхе, этой гнусной убийце! Предательница!

Она была вне себя, и брат с трудом удерживал ее. Хайделинда побледнела, но не сделала ни одного движения, словно все, что происходило здесь, ее не касалось. Стражники крепко держали руки девушки.

«Ого! — мелькнуло в голове Бьергюльфа. — Предательница… Сильно сказано. Не исключено — эта девчонка что-то знает. Ну ладно, дело терпит. Узнаю после».

— Отведите ее в камеру, — бросил герцог стражникам.

Хайделинда молча позволила себя увести.

— Не плачь, женщина! — Он подошел к рыдающей Гунхильде. — Я выпишу лучших врачевателей, и мы вылечим несчастную девочку.

— Но зачем ты отправил ее в тюрьму? — продолжала всхлипывать герцогиня, в которой, совершенно неожиданно для нее самой, пробудились материнские чувства.

— Она опасна, а камеры можно запереть, там есть решетки на окнах, — веско сказал Бьергюльф. — Но ты не беспокойся, я распоряжусь, чтобы ей там было удобно. Она не какая-нибудь девка, а молодая герцогиня Хельсингерская.

— Девка она, девка! — выкрикнула Сюннива.

Двое служанок помогали Ивару вытащить ее из комнаты, но она отбивалась, извиваясь у них в руках, как безумная.

— Я отомщу этой гадине! — рыдала Сюннива, и ее крики еще долго раздавались в каменных пространствах замка, становясь все глуше и глуше.

Глава четвертая

Конан снял с вертела здоровенный кусок мяса и бросил на блюдо. Он удобно устроился на небольшой полянке в глуши хельсингерского леса и приготовился с аппетитом пообедать. Пока все складывалось хорошо. Интересно, как прошло вручение перстня? Вчера вечером, он, закутавшись в желтую накидку, которой снабдил его Эрленд, вполне правдоподобно разыграл роль монаха, и теперь ждал вестей о результатах закрученного им предприятия. Киммериец взглянул на небо. Пора бы парочке уже и появиться. Они договорились, что Эрленд с молодой герцогиней отправятся на конную прогулку и расскажут варвару о событиях в замке.