Кольцо златовласой ведьмы

И что выбралась она не через дверь: окно было открыто. Этот мальчишеский, глупый побег его даже позабавил. Куда ей идти-то? Значит, вернется.

Серега лег на кровать и принялся считать овец.

На втором десятке он задремал.

Снился ему храм… надо же, он и забыл, что мать водила их со Светкой в храм! Готовилась загодя, заставляла их поститься – Сереге это не нравилось, он постоянно испытывал чувство голода. А храм был большой, нарядный. Много золота. Иконы. Люди. Запахи.

А вот отца в храме не было. Проклят он. Так мама сказала. И она сама… не венчана, живет во грехе. И дети ее, то есть Светка с Серегой, тоже греховны. Им надо очень стараться, если они в рай хотят попасть.

Она умоляла – повенчаться. Отец отказывался. Знал, что проклят…

Может, поэтому отец никогда не жертвовал на строительство церквей? Детским фондам – жертвовал. И больницам. И еще кому-то, Серега тогда не разбирался особо-то, кому, но вот только не церквям, хотя религия в последнее время – модная штука.

Надо будет с ним помириться. Не как обычно – из вежливости и чтобы Светку не расстраивать, – Светки больше нет, – а по-настоящему. Нет, друзьями закадычными они не станут, точно, не выйдет это, а вот хотя бы поговорить нормально иногда… не чужой все-таки.

Пусть он и сволочь.

Сам не понимает, насколько большая сволочь.

И от Вики он не отступится. Вид сделает, конечно, выждет время… запуталось как все! И где ее только носит? С Семеном погулять пошла? Мысль эта оказалась неожиданно неприятной.

Но все-таки он ее дождался. Услышал, как она сопит, вздыхает, карабкаясь вверх по лозам винограда. И кто из них двоих – больший авантюрист?

– А ты что здесь делаешь? – поинтересовалась Вика, слегка отдышавшись. Щеки розовые, глаза блестят, как от какой-то напасти. Ну просто чудо, до чего хороша.

– Тебя жду. – Отпускать ее не хочется. – От Эльки прячусь… от Лизки – тоже. Ото всех, если разобраться, прячусь.

– А почему – здесь?

– Потому что, дорогая, в этом доме не найдется никого, кто бы потревожил человека, уединившегося на ночь со своей невестой.

Возмущается она, но как-то… притворно.

– Садись, – Серега похлопал ладонью по кровати. – Не бойся, твоя девичья честь мне точно не нужна.

Во всяком случае, в ближайшей перспективе.

Присела, сжалась, обняв себя руками. Вспомнила, небось, о том, что случилось, и о похоронах, которые завтра состоятся, и об ультиматуме, и о том, что в доме этом, несмотря на открытое окно, она – пленница.

Прогулка закончилась, пора возвращаться в реальность.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Вика мотнула головой.

– Интересную… про волшебное колечко. Сам только недавно услышал.

Пожала плечами и губу закусила, чтобы не расплакаться. Вот почему женщины, чуть что, в слезы ударяются? Но пытаться ее утешить – верный способ вызвать «слезопад», Серега об этом знает – проходил уже.

Лучше всего сделать вид, что он ничего не замечает.

– Давным-давно, веке этак в шестнадцатом… или семнадцатом, жил-был молодой граф. Прекрасный, несомненно, потому что графы, тем более сказочные, по определению не должны быть уродами. В общем, жил он не где-нибудь, а в славном городе Палермо… тебе Италия, кстати, понравилась?

– Я ее почти и не видела. Все время на пляже проторчала.

Она поскребла ногтями руку и воззрилась на красные пятна комариных укусов.

Вот! Нечего было гулять неизвестно где.

– Ничего, съездим, посмотрим.

Обещание его Вика проигнорировала, не то не услышала, не то не приняла всерьез. Она уже, кажется, смирилась с неизбежным.

– Итак, наш граф… Жил-поживал, добра наживал, точнее, нажитое славными предками тратил. Кутила был. Весельчак. Характер имел легкий… вероятно, весь в меня.

Серега потянулся и взял ее за руку, усадил рядом с собой. А руку выпускать не стал – пусть она привыкает.

– Баб любил тоже. Говоря нынешним языком, вел беспорядочный образ жизни, вступая в непродолжительные сексуальные связи со всеми, кто не был против этих непродолжительных сексуальных связей. Но однажды угораздило его жениться. Может, родителям надоело ждать, пока сын их остепенится, может, что-то случилось, только факт остается фактом: закончилась его бурная холостяцкая жизнь.

– Серега, – Вика продолжала расчесывать руку, ну, как ребенок, ей-богу, – он ведь от меня не отстанет, верно?

– Ты слушай сказку, радость моя. Граф наш явно не желал понимать, что семейному человеку пристала некоторая солидность. И осторожность. Если уж идешь налево, то заметай следы. А он продолжил пить, играть и ходить по бабам, чем сильно молодую жену огорчал. От огорчения она возьми – и преставься. Сердце не выдержало.

Не получается эта история веселой, пусть и правда на сказку похожа. Ну, вот пока сам ее слушал, не мог отделаться от мысли, что папаша все это прямо на ходу придумывает.