Кольцо златовласой ведьмы

Выдержав в борьбе с собственными страхами неделю, Паоло все же посмел нарушить запрет. Он без труда отыскал нужную улицу, но лавка была заперта.

И что теперь?

Уйти и успокоиться, наконец?

Или дождаться возвращения хозяйки?

Уйти проще, но побег не принесет ему душевного спокойствия, и Паоло, присев в тени дома, принялся ждать. Он не знал, как долго длилось это его ожидание, но прервано оно было торговкой. В тележке ее лежала рыба, уже изрядно пованивающая, укрытая тканью от мух.

– Спасибо, но я ничего не желаю покупать, – сказал Паоло.

– Ждешь Туфанию? – Торговка разглядывала его, не скрывая собственного жадного интереса. Она была толстой, темнокожей, а на верхней ее губе пробивались усики. – Не вернется.

– Уехала?

Быть может, это и к лучшему? Не знак ли это?

– Спряталась, ведьма…

…ведьма? Не та ли, о которой отец упоминал?

– Что с ней случилось? – Паоло дал торговке монету, и та, радуясь нежданному прибытку, а еще – возможности поделиться сплетней с человеком, этой сплетни не знавшим, принялась говорить. Громко, страстно, размахивая руками, отчего мухи, пробиравшиеся было под полотно, взлетали и с жужжанием повисали над тележкой.

О да, торговка хорошо знала Туфанию, и мать ее, светловолосую Джулию, и бабку, вот уж кто – чистая ведьма! Торговка помнит, как померла старуха, а мать привела в дом мужика, который пил и поколачивал ее. Ну да чего уж тут, все так живут… девке вот доставалось. Девка-то красивая росла, все ждали, когда ж ее отчим на улицу погонит, за такую много взять можно, но не сподобились – помер он. А следом и Джулия ушла, вот уж правда – верная жена…

…Помнит она и то, что говорили соседи про эти внезапные смерти. И какой тихой старалась быть Туфания, да только шила в мешке не утаишь. Выросла, похорошела и нашла себе…

…она не назвала имени, но с какой-то неудобной готовностью, не скрывая любопытства, которое проявляла к чужой жизни, подробно описала мужчину, захаживавшего к Туфании.

Отец лгал.

Клялся именем матери, и все-таки – лгал, потому что не была донна Франческа матерью Паоло!

Соседка говорила о ее беременности и о том, что Туфания объявила ребенка мертвым, но все знали – папаша его забрал, из благородных, вот и подсуетился бастарда на теплое местечко пристроить. Дочкой-то побрезговал, то ли любовь его поутихла, то ли не интересна ему была девка, которая всецело в мать пошла…

С каждым ее словом надежда на ошибку таяла.

Ложь? Выходит, вся его жизнь – ложь?!