Колумб

Охеда рассчитывал завлечь Каонабо в Изабеллу одного. Какова же была его досада, когда кацик, приняв предложение Охеды, приготовился выступить в резиденцию адмирала с большим вооруженным эскортом.

Охеде пришлось усложнить свою тактику. Когда испанские всадники с кациком и его воинами находились уже на пути в Изабеллу. Охеда, зная пристрастие индейцев к блестящим металлическим вещам, предложил Каонабо в подарок пару хорошо начищенных стальных наручников. Каонабо принял этот дар с восторгом. Еще больше был он восхищен предложением сесть на лошадь сзади Охеды и проехаться с ним перед индейцами. Каонабо несказанно обрадовался возможности поразить подданных своей отвагой, взобравшись на страшное чудовище. Не подозревавший ничего кацик сидел за Охедой на крупе лошади с надетыми на руки цепями. Охеда пришпорил коня, за ним галопом понеслись его спутники. Когда они отъехали подальше от эскорта, испанцы слезли с коней, прикрутили плененного кацика покрепче веревками и в таком виде доставили его Колумбу.

С пленением Каонабо индейцы лишились своего предводителя. Теперь их сопротивление распылилось, и испанцы без труда подавили одну за другой все местные вспышки. Когда туземцы осознали свое бессилие побороть испанцев в открытой вооруженной борьбе, они прибегли к способу, внушенному им отчаянием. Жители Царской долины забросили возделывание полей, вытоптали и выжгли уже поднявшиеся всходы и массами стали уходить в горы. Обрекая себя на голод, они надеялись, вместе с тем, заставить белых, лишенных кассавы и кукурузы, удалиться с острова.

Но простодушные дикари не могли предвидеть всей изощренности своих врагов. Испанцы стали гоняться за индейцами в пустынных горах и силой уводить их в долину, принуждая обрабатывать покинутые земли. Женщины и дети, скрываясь от преследователей, травивших беглецов собаками, забирались все глубже в неприступные горные расщелины. Здесь они могли поддерживать свою жизнь лишь скудными горными травами. Они гибли от истощения.

Когда индейцы убедились, что белые продолжают оставаться на острове, им пришлось покорно склонить голову. Страх, внушенный испанцами, был так велик, что безоружный колонист мог теперь в одиночку безнаказанно пройти по всему острову. Победители могли даже заставить носить себя на плечах — никто не осмеливался роптать. На острове, три года назад полном смеха, песен и пляски, воцарилась мрачная тишина. Конкистадоры выиграли свою первую битву за неограниченное владычество над краснокожими.

Порабощение индейцев было увенчано целой системой принудительного, крепостного труда. Краснокожих заставляли работать на полях, принадлежавших белым. Каждый индеец старше четырнадцати лет обязан был вносить вице-королю раз в три месяца дань золотым песком в количестве, вмещающемся в бубенчике. В местах, отдаленных от горных золотоносных районов, дань вносилась хлопком — по двадцать пять фунтов с человека. Чтобы знать, кто из туземцев уже внес дань, уплатившим привешивали на шею медный кружок. Не имевшие кружков подвергались телесным наказаниям.

Так завоеватели сделали очаровавшую наивных детей природы погремушку мерой их каторжного труда. Установленная адмиралом золотая дань была непосильна, так как на острове золота было очень мало. Кацики умоляли Колумба заменить ее данью хлебом, плодами или другими продуктами полей и лесов острова. Колумб был непреклонен — ему нужно было золото.

Таким образом, впервые в этой части света создана была система колониального хозяйства: крепостной труд на полях белых, подушная подать золотом. Тех индейцев, которые не вносили наложенной золотой дани, Колумб намеревался грузить на суда для продажи на невольничьих рынках Испании.

Теперь адмирал мог, казалось бы, почить на лаврах. Он сумеет, наконец, закрыть рот всем своим врагам в Испании и на острове. Поток золота, добываемого туземцами, вместе с золотом, выручаемым от продажи рабов, будет достаточно мощным, чтобы смыть с его пути всех недоброжелателей.

Но все это были пока только мечты. Жизнь на Изабелле продолжала быть очень тяжелой. Болезни, недоедание по-прежнему подтачивали силы поселенцев. «Семейство Колонов», как презрительно называли колонисты Колумба и его братьев, как и прежде, были в их глазах лишь проходимцами, обманным путем добившимися благоволения королей Кастилии. Все возвращавшиеся с Эспаньолы на родину поносили адмирала, распространяли по всей Испании дурную славу о жизни за океаном.

Конфликт

Колумб был прикован к острову царившими на нем неурядицами в то время, как его враги изо дня в день чернили его в Испании при дворе. Непрерывные жалобы, отовсюду доходившие до королей, постепенно расшатывали престиж Колумба. Короли не могли отмахнуться от свидетельства таких влиятельных лиц, как Маргарит и Бойль. К тому же в начале 1495 года к королям обратились братья Пинсоны с ходатайством о выдаче им патентов на разведывательные плавания на запад, причем они выговаривали себе значительно меньшую долю прибылей от своих открытий и добычи, чем Колумб. Подобные предложения стали поступать со всех сторон.