Колумб Земли Колумба

Но однажды утром снова зажглась заря в безоблачном небе, а ветер отряхнул с веток осенние листья и капли дождя. Прохладный задумчивый диск солнца выкатился на небосвод, засиял, предвещая погожий день, а к вечеру, широко и дружелюбно улыбаясь, опустился за горизонт, чтобы утром снова подняться поздно вместе с лентяями.

Вот таким лучезарным осенним днем в молодом парке появилось много мальчишек и девчонок с красными галстуками, с октябрятскими звездочками на груди и даже таких, у которых не было ни галстуков, ни звездочек. И все они пришли сюда не на прогулку и не для игры. Один за другим выстраивались в парке все новые ряды саженцев, все больше торчало подпорных шестов.

Аннус Раазуке, Яак Тильбути и маленький Юри дружно работали на краю парка, как раз неподалеку от тех кустов, из которых в недавнюю эпоху рот и капитанов поднимались то в атаку, то на маневры, то для оборонительных сражении воинственные мушкетеры. Отклонившись назад, как художник работающий над картиной, Аннус Раазуке держал в вытянутых руках тоненький ствол деревца и смотрел, прямо ли. Затем командовал коротко: «Землю!», и тотчас принимались за дело лопата Яака Тильбути и испачканные землей руки Юри. Затем Аннус утаптывал вокруг саженца землю, отходил на несколько шагов и придирчиво осматривал сделанное. Убедившись, что все как надо, он глубоко вбивал рядом с деревцем два шеста. И сразу появлялась Тийа Тийдус, обматывала вокруг ствола бинт, концы его привязывала к обоим шестам и, улыбнувшись Аннусу, проворно убегала дальше.

— Когда-нибудь наши саженцы вырастут и станут такими же большими, как старые липы Липовой аллеи, — мечтательно сказал Яак Тильбути. — И люди, которые тогда будут отдыхать в их тени, может быть, подумают: «Интересно, кто посадил здесь все эти прекрасные деревья?»

— Этого они никогда не узнают! — улыбнулся Аннус Раазуке.

— Ну и пусть! — согласился Яак. — Но все равно они будут благодарны тем, кто сажал деревья.

— Аннус! — взволнованно сказал Юри. — Послушай, Аннус! Я тоже хочу посадить свое дерево!

Аннус Раазуке приветливо улыбнулся. С улыбкой на лице он медленно и торжественно подошел к очередной ямке, рядом с которой новое оперативное звено Ээди Синираага положило молодой клен. Аннус поднял его осторожно, и лицо его стало серьезным.

— Возьми, Юри! — Он протянул мальчику деревцо. Оно было почти на две головы выше Юри. — Возьми и посади собственными руками. Это будет твое дерево. Ведь недаром старая пословица гласит, что человек не зря прожил жизнь, если он посадил дерево, построил дом и вырастил сына или дочку. Так пусть у каждого из нас будет свое дерево!

В этот миг из другого конца парка донеслись торжественные звуки фанфары, словно возвещая о благородной цели, во имя которой трудились здесь ребята.

Когда-нибудь Юри станет отличным работником, товарищем Кивисякком, таким отличным, что в тот день, когда ему вручат награду, целый оркестр сыграет в его честь туш. Но и тогда он не будет столь возвышенно взволнован, как сейчас, когда в парке звучит лишь одна фанфара. Потому что казалось, фанфара поет лишь о нем, только что посадившем свое первое дерево.

И рядом с Юри и вокруг него стояли его друзья и товарищи — Яак Тильбути, Тийа Тийдус, Аннус Раазуке…

И каждый думал о своем дереве…

Тропы через болото (приключенческая повесть)

От автора

Как известно, Эстония вошла в семью советских социалистических республик менее чем за 11 месяцев до начала Великой Отечественной войны. Поэтому острая классовая борьба продолжалась в нашей республике еще и после окончания войны. В некоторых районах Эстонии, где имеются леса, скрывались националистические банды, убивавшие активистов, грабившие и уничтожавшие народное достояние. Эти банды были ликвидированы в основном лишь в 1951 году.

Когда я был начинающим писателем и работал в редакции эстонской пионерской газеты, мою фантазию сильно взбудоражили сотрудники госбезопасности, рассказавшие мне, что где-то в Южной Эстонии все еще скрывается маленькая группа бандитов. При доброжелательной консультации тех самых сотрудников КГБ я начал писать «Тропы через болото».

Хотя у действующих лиц этой истории есть свои прототипы, ее нельзя назвать документальным произведением. И все же повесть является своеобразным документом времени, ибо в какой-то мере отражает частичку жизни послевоенной Эстонии.

Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что стало с группой бандитов, рассказ о которых послужил в свое время толчком к написанию «Троп». Всего их было пятеро. Одного убили в перестрелке. Двоих арестовали. А двое оставшихся (они были братьями) еще много лет скрывались в бункере на одном болотном острове. Лишь в 1963 году они набрались мужества и явились с повинной. И поскольку руки их не были обагрены кровью наших людей, Родина простила их.

Что же касается образов пионеров четвертого звена, то это образы собирательные. В их характерах и поведении объединены черты многих славных ребят-пионеров, которых я видел и знал лично, а имена пионеров — плод авторской фантазии.