Колумбайн

После большей части трагедий я советуюсь с некоторыми из ведущих экспертов по массовым убийствам. Это настоящая честь. Когда я пишу на эту тему, то отвечаю за каждое высказанное мнение, но я лишь редко могу сказать, что это моя идея. Чаще всего я просто выступаю в роли вестника. Когда копаешься в головах убийц и ищешь способы переиграть их, это может придавать душевные силы. Но преступники все время остаются на несколько шагов впереди, и это сводит с ума. Уже полтора десятилетия у меня такое чувство, что мы терпим неудачу за неудачей. Это вызывает бессилие и ярость. Раньше я ощущал гнев час или два, а потом отметал его в сторону и принимался за работу. Но в последнее время он не утихает. Потому что на самом деле мы вовсе не бессильны, особенно те из нас, кто работает в СМИ. Мы просто делаем вид, что ничего не можем сделать.

В августе 2015 года в Роаноке уволенный репортер застрелил двух коллег, причем сделал это в прямом эфире. На всякий случай он еще снял убийства на камеру мобильного телефона и выложил кадры в Твиттер и Фейсбук. В тот вечер я не мог сдержать гнев и ужаснул ведущего CNN, обратившись к злодеям напрямую. Если вы планируете совершить театральное убийство, сказал я, вот что вам надо делать: в этот элитный клуб, где с вами будут обращаться как со звездой, есть два пути – большое количество жертв или творческий подход. Выберите большое количество жертв, и вам обеспечен прорыв в первую десятку. СМИ любят крупный счет, и они объявят о вашем достижении отдельной строкой внизу телеэкрана прямо под кадрами со скорбящими родственниками жертв. Если же ваш выбор – творческий подход, надо стремиться к оригинальности и нагнетать ужас. Потрясите нас убийством маленьких детей, как в Ньютоне или в школе амишей в Пенсильвании, или убейте какую-нибудь женщину – члена Палаты представителей Конгресса, которая вызывает у вас неприязнь. Сделайте ваше насилие максимально зверским. Заставьте нас бояться ходить в кино, или в церкви, или в буддистские храмы; костюм Джокера в фильмах о Бэтмене – это и есть результат буквального понимания театральщины. Прямой телеэфир – это был отличный трюк, в результате которого убийце в Роаноке хватило всего двух жертв, чтобы о нем трубили как о мегазвезде. Поэтому отколите что-нибудь, что нас удивит.

Это было дерзко и мерзко, чего я и хотел. Именно такова тактика убийц, которую они так бессердечно применяют в расчете на эффект в СМИ. Они расшифровали код. Причем сделать это было легко. Если мы хотим покончить со злом, то должны увидеть ту роль, которую играем в нем сами, так же ясно, как видят ее преступники. Да, не мы, журналисты, это начали, и не мы нажимали на спусковые крючки. Но убийцы сделали из нас надежных партнеров. Мы предоставляем им аудиторию, а они снабжают нас шоу.

В течение недели своей славы преступник, совершивший театральное убийство, продолжает оставаться самой популярной звездой на земле. На его фоне бледнеет любой чемпион, кинозвезда, президент или папа римский. В октябре 2015 года убийца, устроивший массовый расстрел в муниципальном колледже Ампква в Орегоне, объяснил СМИ их роль в посте в своем блоге, посвященном убийству в Роаноке, которое произошло пять недель назад. «Ты проливаешь немного крови, и о тебе узнает весь мир… Человек, которого не знал никто, становится известен всем и каждому. Не проходит и дня, чтобы его лицо не мелькало на телеэкранах, а его имя не было на устах каждого человека на планете. Похоже, чем больше людей ты убьешь, тем сильнее привлечешь внимание публики».

Внимание публики. Вот от чего у многих сносит крышу. Вот самый распространенный и недоуменный вопрос, который мне задают: что такого заманчивого в славе?

Слава. Нельзя ли вычеркнуть это слово из разговора? Эти люди не жаждут позировать на красной дорожке или быть приглашенными на популярное телевизионное шоу. Большинство из них – это отчаявшиеся подростки, жаждущие облегчить боль от глубокой душевной раны. Ничтожность. Никчемность. Социальная изоляция. Подросток так долго мечтал и молился, чтобы кто-то его полюбил, чтобы кто-то его заметил и, самое главное, зауважал. Не то чтобы он этого заслуживал. Сам он точно себя не уважает.

Когда надежда иссякает, а молитвы остаются без ответа, часть этих детей кончают с собой. Это кладет конец их душевной боли. Самоубийство только подтверждает то, что при жизни такой парнишка был жалок. Но если он устроит смертоносный удар молнии, произведет опустошение в каком-нибудь городке, вызовет шок у всей страны, это породит благоговейный ужас. И уважение. Тогда его быстро провозглашают криминальным гением. И он получает все, о чем мечтал.

С нашей точки зрения, это непонятно, но с точки зрения такого подростка, вполне логично.

Вот почему зрелищность так важна. Благоговейный ужас прямо пропорционален масштабу убийств. Эрик вселил в сознание этих подростков апокалиптические мечты.