Колумбайн

– Я знаю, – говорил он, – что сатана хочет, чтобы и нас через тринадцать месяцев постигла участь жителей Падуки. Сатана хочет, чтобы мы озлобились. Он хочет, чтобы мы платили злом за зло, он хочет, чтобы мы не смогли побороть чувство горечи и отчаяния. Он жаждет, чтобы за ненависть платили ненавистью. Вот какие у сатаны планы на наш город.

Джордж Кирстен, священник церкви, в которую ходила Кесси Бернал, был такого же мнения. Кирстен считал, что два мальчика с оружием в руках и ненавистью в глазах – это только начало духовной войны. Враг пришел в Литтлтон, и священник хотел, чтобы Иисус дал ему достойный отпор. Обращаясь к прихожанам в церкви Вест-Боулез, он сравнил Кесси с мучениками, взывавшими к Господу перед началом Апокалипсиса, описанного в Книге Откровения: «Как долго? Когда отомстят за мою пролитую кровь?» – вопрошал священник.

Кирстен напоминал прихожанам об одном крайне важном догмате христианской веры. Сразу после появления четырех всадников ломается пятая печать, и у алтаря возникают христианские мученики, призывающие отомстить врагу за свою праведно пролитую кровь. После этого все верующие христиане попадают в рай, и начинается Апокалипсис.

В то время пастор Кирстен вел в своей церкви дискуссионный кружок по Книге Откровений, на котором читали и обсуждали по одной главе в неделю. Он, как и многие прихожане, верил, что все признаки скорого наступления Апокалипсиса уже налицо.

Пастор Дон Марксхаузен не разделял мнения коллег по поводу появления сатаны. Он был проще и видел двух подростков с оружием в руках и ненавистью в глазах. Он понимал, что общество должно как можно быстрее понять, почему произошла эта трагедия. Сваливать вину на сатану было бы упрощением и уходом от прямых обязанностей общества выяснить причины ужасных событий. Марксхаузен не считал, что скоро настанет конец света.

Марксхаузен выступал перед собравшимися учениками в церкви «Свет мира». Сам он был пастором большой лютеранской общины, церковь которой расположена поблизости от «Колумбайн», и в течение многих лет оставался негласным руководителем группы священников не евангелистского толка, имеющих приходы в этом районе. Надо сказать, что в округе Джеффко существовали приходы пресвитерианцев, членов епископальной церкви, методистов и баптистов, не входящих в Южную баптистскую конвенцию. Несмотря на то что Марксхаузену было всего сорок пять лет, к нему относились с большим уважением. В округе Джеффко прихожан перечисленных выше конфессий было меньше, чем евангелистов, и, вполне вероятно, меньше, чем католиков, но тем не менее священнослужители этих конфессий имели большое влияние. В церковь Марксхаузена каждое воскресенье приходила тысяча прихожан.

Большинство исповедовавших религию не евангелистского толка, а также католики не считали, что виновником произошедшего в «Колумбайн» является сатана, однако они не оспаривали мнение, которого придерживались евангелисты. Местные священники считали, что перед лицом трагедии не стоит выпячивать разногласия, необходимо держать единый фронт.

Священник Барбара Лотце в среду, всего через сутки после трагедии, организовала встречу в католической церкви «Свет мира». Барбара работала с молодежной группой прихожан. На встречу она пригласила детей и взрослых всех конфессий, и в тот день в церкви не было свободных мест. Барбара хотела, чтобы все, вне зависимости от религиозной принадлежности, чувствовали, что им здесь рады.

Во время службы к Барбаре подошел возбужденный священник-евангелист, работавший с молодежью своего прихода, и попросил разрешения провести «вызов к алтарю» – стандартную среди евангелистов практику, во время которой членов прихода или всех желающих приглашают выйти к алтарю, чтобы дать им возможность «заново родиться». Эта традиция отсутствует в католической церкви, и Барбаре казалось, что евангелист выбрал не лучшее время и место для осуществления ритуалов своей конфессии, однако ей не хотелось портить отношения, и она согласилась без особого желания.

Молодой пастор бросился к микрофону и спросил, есть ли в зале желающие сделать Иисуса своим личным спасителем.

Никто не сдвинулся с места. Молодой евангелист был крайне удивлен.

– Неужели никого? – спросил он.

Священник занял место в зале, а Барбара вернулась к микрофону.

– Все хотели, чтобы их обнимали, – объясняла потом Барбара. – Они хотели почувствовать себя любимыми и услышать, что вместе мы все переживем.

Подростки продолжали ходить в церкви. Этот процесс начался вечером во вторник. Сначала они хотели дистанцироваться от родителей, но потом посещение церквей стало практически привычкой. Каждый вечер толпы подростков, многие из которых до этого вообще никогда не заходили в храм, отправлялись в церкви. Часть детей сознательно искала утешения в религии, но большинству просто было нужно место, где они могли бы спокойно находиться в обществе друг друга.