Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

— А ты? — выдохнула Иона, уже будто успокаиваясь, желая помочь в деле.

— Я полюбуюсь картиной, если она ещё здесь, — ответил он.

О какой картине шла речь, Иона поняла сразу. Здесь была картина с голубями, которая чем-то напоминала ту самую, которую Габриэла рисовала с Карлом…

— Вы вновь здесь, я рад, — подошёл к любующемуся картиной Петру Разумовский и на его удивлённый взгляд повторил. — Я рад. Вновь у картины?

— В ней что-то есть. Она идеальна. Каждая деталь на своём месте, — сказал Пётр и усмехнулся. — Вспомнились слова Макарова… Призраки могут сойти с картин. Мистика?

— Вы встречались с Макаровым?! — удивился Разумовский.

— Да, случайно пересеклись в Петербурге, — вглядывался в картину Пётр. — А вы не знаете, почему художник выбрал нарисовать именно голубей и девушку?

— Понятия не имею. Символ любви? — улыбнулся Разумовский и стал красиво рисовать рукою узоры в воздухе. — Ведь любовь так прекрасна! Всё для любви! А почему вы говорили с Макаровым о картинах?

— О нет, мы говорили о другом, о призраках, — с удивлением взглянув, улыбнулся Пётр.

— Кстати, не о Чудово ли? — предположил Разумовский. — Я слышал, у него там интересное дело было. Про призраков, — прошептал он так, словно то был страшный секрет. — Или даже про одного призрака. Но я объезжаю стороной тот трактир в Чудово.

— Правильно делаете, — соглашался Пётр. — Мне брат как-то рассказывал ту легенду*. Чудово лучше объезжать. Но вернёмся к голубкам?

— Почему к ним? — не понимал Разумовский, слегка растерявшись.

— Потому что Колумбину, похищенную у Врангеля, обнаружили недалеко от вашего дворца, как и мою супругу. Между прочим, догадываюсь, их содержали, может, даже в одной избушке, — стал Пётр смотреть исподлобья.

— Как так?! Почему у меня? — искренне недоумевал Разумовский.

Пётр снова стал смотреть на картину:

— Девушка с голубями, но чуток иначе… Интересно. Идея похожая.

— На чью?

— Мастер этой великой работы либо один и тот же, либо… кто-то украл идею. Не пойму, зачем. Порадовать вас? Что у вас с голубями?

Разумовский пожал плечами, серьёзно задумавшись про голубей.

— Да просто шутка одна… была, да… Я рассказывал о вашей супруге, мы смеялись, я называл её истинной голубкой. Не только из-за её девичьей фамилии, имени, она сама по себе прекрасна, — он резко прекратил свою речь и взглянул с неловкостью. — Вы сами знаете, какая у вас супруга.

— Да, — протянул Пётр, отвечая пристальным взглядом в ответ. — С кем это вы так смеялись?

— С княгиней Куракиной, Василисой Ивановной, — улыбнулся Разумовский и кивнул куда-то в сторону. — Она сейчас как раз беседует с дамами и вашей супругой. Им, вижу, интересно вместе.

Пётр оглянулся туда. И он, и Разумовский ещё некоторое время наблюдали, как Иона в окружении дам увлечённо что-то обсуждала, была весела, и, казалось, беседа была лёгкой…

* — «Призрак Чудовского пирата», Татьяна Ренсинк

Глава 52 (разве княгиня не мила…)

— И что же княгиня Куракина? — стал дальше спрашивать Пётр. — Ей понравилась наша история*?!

— Да, вы знаете, занимательно вышло, — тихо посмеялся от воспоминаний Разумовский. — А вы не находите, что судьба нас снова свела, чтобы наладить отношения?

— Думаете? — принял Пётр удивлённый вид. — А кто рисовал картину, княгиня случайно не назвала?

— Назвала, и я недавно выяснил, что это как раз тот самый человек, из-за которого слегка испортились отношения в семье уважаемого графа Врангеля, моего друга, — сказал Разумовский столь серьёзно, что, казалось, всё, что было сказано до этого и как себя вёл, было игрой.

Пётр выпрямился. Он догадался, какое имя будет произнесено далее, и Разумовский кивнул:

— По заказу нарисовал эту картину именно барон Герцдорф. Княгиня специально заказала.

— Зачем?

— Меня порадовать. Мне же подарила. Она максимально попросила изобразить вашу супругу. Баловство, — подал он плечами.

— Понимаю, — протянул, еле сдерживая возмущение, Пётр и снова взглянул на картину. — Интересно, зачем выкрали именно такую…. похожую.

— Я не понимаю ход ваших мыслей. Зачем графине красть? — удивлялся Разумовский.

— Я пока никого не обвинил, — прищурился Пётр.

— Вы знаете, а картина стоила многих денег!

— Да что вы? — взглянул с удивлением Пётр. — А ещё в картинах иногда есть подсказки.

— О чём вы? Вы всегда говорите загадками, я редко вас понимаю.

— Увы, привык. Люблю дразнить.

— Я лучше познакомлю вас… Дорогая княгиня! — подозвал Разумовский недалеко проходившую в компании молодой дамы стройную, светловолосую и миловидную среднего возраста женщину. — Прошу, позвольте представить… Княгиня Куракина, Василиса Ивановна… Граф Аминов, Пётр Петрович.

Выполнив должный поклон и поцеловав княгине ручку, Пётр выпрямился и кивнул.

— Я похвастался вашим подарком, моя дорогая, — Разумовский кокетливо улыбнулся княгине, и она ответила ему тем же флиртующим взглядом:

— Да, мой друг, я подарила её вам.

Видно было по глазам, что те оба больше, чем друзья. Пётр еле видно улыбнулся, считывая в их поведении всё, и молчал.

— Вы любите баловать друзей, — Разумовский поцеловал ручку княгини.