Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

Под таким напором и пронзительным взглядом Разумовского графиня смотрела растерянно. Она отступила, и Разумовский пропустил сначала Иону и Петра пройти в комнату, после чего закрыл за собой дверь и остался стоять у порога. Он сложил перед собой руки и видно было, не собирался больше ничего говорить.

Пётр кивнул графине, с удивлением уставившейся в ответ, и прошёл чуть дальше в комнату. Он внимательно смотрел на обстановку… Всё как обычно: просторная кровать с балдахином, секретер, будуарный столик, два кресла, кушетка и книжный шкаф… Всё, что нужно для отдыха…

Пройдя ближе к секретеру, на котором чернильница была открыта, а значит, графиня недавно что-то писала и пришлось резко прекратить, Пётр заметил в тени под креслом перо… Знакомое, радужное… В корзине у стола — скомканное письмо, на котором чётко было видно имя: «Врангель»…

Пётр сложил за спину руки, не доставая того письма и делая вид, что не заметил ни его, ни пера, и повернулся с улыбкой к подошедшей графине.

— Я больна, всё никак не поправиться. Прошу простить, хотела бы остаться одна.

Оглянувшись на Разумовского, она развела в недоумении руками:

— Что происходит?

— Простите, графиня. Есть подозрения насчёт Врангеля и вас, — помотал он головой и пожал плечами, а Пётр сказал:

— Вы посещали… бал. А сейчас вас внезапно вывела из зала помощница.

— Вы уверены? — удивилась она, окинув его взглядом свысока с ног до головы. — Может, я сразу почувствовала недомогание и вернулась сюда, а Врангеля не знаю настолько, чтоб обвинить в чём.

— Пока не обвинил, но абсолютно уверен, что покинули бал гораздо позже. Возможно, когда прибыли мы, — улыбнулся он. — А также я уверен в том, что имеете хорошую связь с графом Врангелем.

— Что?! Как? — неудачно скрывая растерянность, возмутилась она.

— Это самая простая разгадка в моей жизни. Я помогу вам заметить некие детали, чтобы не скрывать истины. Во-первых…. перо, — сказал он и поднял лежащее под креслом перо, покрутив его в руках. — Знакомое до боли.

— Колумбина! — вздохнула поражённая Иона, уставившись на перо в руках милого.

— А здесь, — выдержав паузу, Пётр взял из корзины скомканный лист бумаги. — Письмо… Вы совершенно не умеете лгать и холодно предстать перед разоблачением, хотя смогли прекрасно организовать похищение, — выдал он в шоке застывшей на месте графине…

Глава 54 (дыба, монастырь, каторга?… Разумовский возмущён…)

Графиня Вирсен от услышанного заявления Петра пошатнулась. Разумовский тут же подскочил, помог ей сесть в кресло, и она, сжалась вся, кутаясь в свой плотный халат ещё сильнее. Разумовский растерянно оглянулся на спокойно стоявшего перед ними Петра и на его удивлённую происходящим супругу.

— Предлагаю вам, графиня, мило пообщаться, всё рассказать, — сказал он. — Может, не так всё дурно и окажется. Не хотите признаться во всём? — он взглянул на письмо и улыбнулся. — Всего пара строк, но она вас не устроила? Милый, прости мне всё, вернись. Забудем мои грехи. Я желаю украсть лишь тебя…

Графиня Вирсен молчала. Давление от пристальных взглядов и того, что все ждут её признаний, нависло тяжёлым грузом. Найти оправдания не выходило. Она понимала, что разоблачена, но одна страдать не собиралась, наполняясь страхом за своё будущее.

— Что мне будет, если, — она выдержала паузу и усмехнулась. — Если не скажу?

— Вы в любом случае будете приставлены к суду, но если те, кому вы причинили вред, сжалятся над вами, вы можете получить шанс на изменение своей жизни, — спокойно объяснил Пётр. — Хочется ли на дыбу, в монастырь, на каторгу?

Графиня испуганно опустила взгляд. Она выдержала паузу и неуверенно сказала:

— Моя сестра…. княгиня… Куракина, Василиса Ивановна.

— Что?! — поразился Разумовский совершенно искренне. — .Как?! Вы же шведка!

— Матери разные. Но мы общались и дружили, — пояснила та.

Разумовский только развёл руками.

— Врангель, — вновь опустила графиня взгляд. — Я долгое время была его фавориткой. Однако ему дороже было крутиться вокруг жены, не обращающей на него внимания и имеющей связь на стороне. Да, я решила его вернуть, очернив его жену, разлучить их. Считаю, она его не достойна. Он знает это, но из-за детей жалеет.

— А ваша сестра согласилась на эту авантюру, — понимал Пётр.

— Вы занимались похищением картин, голубки и графини Аминовой?! — был поражён Разумовский и мотал головой, отказываясь в такое верить. — Вместе с Василисой?! Вы… Что у вас с головой?!

— Вы так тосковали, но ради удовольствия, для вас, Василиса хотела помочь вам сблизиться с вашей… грёзой, графиней Аминовой, а потом мы с Василисой испугались, когда сюда приехали вы, — взглянула она на Петра и застывшую в шоке Иону. — Графиню оставили, чтоб сбежала сама. А голубка, да… Это была моя месть и интрига. Картины тоже, но их тяжело было с собой брать, мы их выкинули по дороге.

— Я так и подумал, — кивал Пётр и с облегчением вздохнул, после чего добавил:

— Вам помогал слуга Разумовского. Ещё кто-то. Сами бы вы всё не провернули.