Колыбель

— Наша сила — это наша слабость. В прямом сражении Его последователи никогда не станут самыми сильными, ведь грубая сила лишена грации и очарования, с которыми мы породнились. Как действуют яды? Проникая в тело врага, они достигают своей цели, даже когда тому кажется, что он уже убежал, так? А как действует наша красота на разумы наших врагов? И зачем Он даровал нам защиту алтаря ночи и бесшумный шаг, если хотел бы прямых сражений? Нет, для священных стражей, что будут стоять на страже храмов и станут последним и самым важным рубежом защиты — такой стиль боя не просто важен, а просто необходим. Они получат самые тяжелые и прочные доспехи, они получат самое грозное оружие и будут благословлены Им. Но они — стражи и всегда остаются в храме. А те, кто охраняет землю от вторжения, те, кто несут Его слово в другие земли или просто охотится? Да и справедливо признать, что без наших сил мы проиграем в бою, но если сравнивать нас без сил, тогда пускай враг будет без рук и ног, ведь пользоваться тем, что имеешь — это так же естественно, как ходить или дышать. На спор ваш я отвечу однозначно — Он считает, что яды, как и противоядия, так же естественны для нас, как и наши силы. — девушка просто сияла, а вот воин всерьез задумался. Даже если потеряю последних силовиков — не такая уж и потеря в моем то случае, именно силовой стиль мне точно не подойдет, так что про тяжелых рыцарей придется забыть.

С великим трудом отрываюсь от созерцания молодого и сильного тела ревнительницы, одетой в местами излишне обтягивающую легкую кожаную броню. И возвращаюсь к кузне — со мной сегодня точно что-то не так, больно гормоны в голову бьют. Может это доктора там чего наколдовали, но вот на самом деле сегодня как с цепи сорвался. С каждым разом все сложнее напоминать себе, что все это — просто игра, кусок системного кода, а не что-то живое.

— Жрец! Жрец! — ко мне в припрыжку бегут два совсем маленьких паренька. Мелкие карапузы, с довольными лицами и взлохмаченными волосами — Жрец, а правда, что если слушать жриц и следовать заповедям Бэйна, то даже если умрешь — попадешь не в страшное место, а к нему? — система явно решила сегодня поиздеваться, вот так вот, с детской наивностью и непосредственностью в глазах, мне предлагают создавать деление на рай и ад. Да и откуда такие карапузы знают про смерть? Хотя это же первобытные жители, тут и на охоте самому легко можно стать добычей.

— Конечно. Если вы будите верно служить Ему, то он будет защищать вас даже если вы умрете. И скоро он пойдет строить очень хорошее место для тех, кто был ему верен. А если вы будете достойны, то он даже сможет вернуть вас к жизни. Если же Он сочтет, что ваше время и правда пришло, но вы не захотите отдыхать в его землях, то он даст вам право родиться в этом мире еще раз, но уже другим человеком или кем-то еще. — присаживаюсь и настоятельно вещаю карапузам, надеюсь на сегодня это последняя неожиданность.

— Ух ты, значит если я буду очень-очень стараться, я смогу стать таким же как тот, кто приходил недавно? — один из карапузов вновь впивается в меня горящим взглядом.

— Конечно, Он не разделяет последователей и любит всех. Ведь в каждом из нас частичка Его силы, а значит и возражать против того, чтобы кто-то выбрал себе новый дом он не будет. — пацаны радостно заверещали и помчались к деревушке.

Неподалеку от кузни начали возводить новый каменный дом, обложенный внутри вполне терпимо обработанными досками. Конечно до хорошего еще далеко, но в сравнении с шатрами — так и вовсе чудеса. Анк и все подмастерья уже вовсю орудовали в кузне, а юный доспешник порадовал даже первыми поделками и внезапно подрос, уже вполне соперничая с Анком по телосложению.

Сегодня не стал устраивать никаких уроков, лишь отвечая на постоянно сыпавшиеся вопросы, но при этом не отрываясь от работы — мая задача на сегодня стелать еще хотя бы пару видов оружия для ревнителей — хоть их и немного, но каждый из них использовал совершенно не похожее на кого-то оружие. Сегодня решил сконцентрироваться на древковом оружии. Вообще ревнитель использовал нечто больше походящее на копье, но я решил немного изменить сам наконечник, взяв за образец нечто схожее с восточными аналогами. Можно было конечно взять за основы бердыш, но не хотелось придавать лезвию форму топора — так что получилось нечто больше походящее на японскую нагинату. Так же очень помог один из учеников, проявивший интерес именно к оружейному мастерству и подобравший подходящее древко, пока я занимался лезвием.