Колыбель богов

Длиннорогие пятнистые быки олицетворяли сокрушительного Колебателя Земли, бога моря Посейдона, который ведал всем миром и был главным среди богов, от гнева или милости которого зависело благополучие и жизнь не только кефтиу, но и многих других народов. Мощь грозного животного растрачивалась в борьбе с невероятно быстрыми девушками и юношами, специально подготовленными для сложного ритуала. Критяне верили, что этим отводится гнев бога, медленно и неумолимо зреющий в недрах земли и моря.

Прежде в посылке на Крит юношей и девушек (обычно представителей знатных и богатых родов), которым предстояло быть принесёнными в жертву Минотавру, лежала совсем иная цель. Они просто тренировались перед священными играми, которые проводились в самый длинный день летнего солнцестояния, посвящённый Афродите, богине ахейцев, который праздновали многие народы Зелёного моря. В ходе подготовки к ним и во время самих игр атлеты иногда гибли, и чтобы по возможности избежать таких трагедий, их направляли на Крит для обучения, потому что только жрецы кефтиу обладали большими познаниями в чрезвычайно опасном обращении с огромным быком. Обычно по окончании священного ритуала быка приносили в жертву, но это являлось слабым утешением для родителей тех юношей и девушек, которые погибали от его острых рогов.

Однако в этом году должны были прибыть именно жертвы. Ведь в Коносо намечалась большая таврокатапсия по случаю «рождения» миноса. И ахейцы в знак дружбы с жрецом-правителем Крита, военный флот которого был самым сильным в Великом море, отправили для участия в священных играх своих юношей и девушек, тем самым подчёркивая большое уважение к миносу. Отпрыски знатных ахейских семей служили своеобразной оливковой ветвью мира. Но в священных играх могли принимать участие только хорошо подготовленные атлеты; в этом году жребий пал на микенцев.

Акару и юноши собрались быстро, и спустя недолгое время все трое уже подходили к главному причалу Аминисо, украшенному цветочными венками. Встречать корабль микенцев вышли многие жители города, и хотя его ещё не видно было даже на горизонте, все волновались так, будто с корабля на причал уже спустили трап.

— Рано пришли… — недовольно пробурчал Даро.

Они с Атано остались одни, потому что Акару встретился с каким-то своим другом и занялся любимым делом — начал обсуждать достоинства и недостатки кораблей, которые бросили якорь в гавани. Поговорить и впрямь было о чём — пока он вместе с внуком занимался добычей жемчуга, в Аминисо прибыла из дальнего похода флотилия боевых кораблей Крита. Даро и Атано в восхищении переглянулись: и впрямь, какое великолепное зрелище!

Несколько больших кораблей были вполне обычными для военного флота миноса — ряд вёсел с каждого борта, мачта с парусом, носовая фигура в виде льва или быка, там же помещение для кибернетоса, обязательный таран и корма-афластон в виде высоко поднятого змеиного хвоста. Но два корабля оказались новой постройки — двухмачтовые пентеконтеры; прежде Даро видеть такие не доводилось.

Два ряда вёсел, большой квадратный парус-гистион и вспомогательный треугольный острый эмболон, обитый медью и похожий на звериный клык, и высокая узкая постройка из досок, которая тянулась от носа до кормы. Первый ряд гребцов находился снаружи постройки (можно даже сказать, крепости), а второй — внутри. В её средней части были прорезаны бойницы для лучников, а на верхней палубе, судя по вооружению, находились копейщики и пращники — с высоты очень удобно бросать во вражеских воинов короткие толстые копья, обладающие большой пробивной силой, и камни. Свои щиты воины закрепили вдоль верхней части постройки — чтобы они всегда были под рукой и чтобы палуба во время движения не загромождалась.

И якоря оказались необычными, как подметил Даро. Один из якорей был свободным; его ставили в помощь главному якорю во время сильного волнения на море. Он находился на носу, и Даро смог рассмотреть его во всех подробностях. Якорь, конечно же, сделали из камня, но не бесформенным, а плоским, с тремя отверстиями. В два нижних отверстия были вставлены деревянные колья, — видимо, они увеличивали удерживающую способность якоря — а в верхнее был заведён канат. Кроме того, верхняя палуба была защищена от непогоды навесом из полосатой ткани, которую поставляли торговцы Чёрной Земли.

Нужно было отдать должное искусству мастеров, которые строили пентеконтеры. Борта чудо-кораблей украшали резные фигурки богов и богинь Крита и разнообразных морских чудищ, а полоски бронзы, проложенные вдоль бортов, сверкали под солнечными лучами чистым золотом. Пентеконтеры раскрасили яркими красками, но главное — лопасти вёсел были гораздо шире обычных, на что сразу обратил внимание Даро, будущий мореплаватель, уже имеющий кое-какие понятия по части кораблестроения. Трудно сказать, насколько быстрым ходом они могли идти благодаря таким вёслам, но в том, что эти странные корабли представляли собой грозную силу, Даро не имел ни малейшего сомнения.

— Ух ты! — только и сказал восхищенный Атано, жадно пожирая глазами корабли-крепости.