Колыбель богов

Молодая красивая коровка, совершенно прелестное животное, подействовала на быка, словно укол копьём. Он дёрнулся, резко вскинул свою лобастую голову, вооружённую огромными рогами, бросил жевать, заволновался, призывно замычал и отправился за нею вдогонку. Корову завели в ворота тренировочной площадки, а когда там появился бык, её немедленно убрали — вывели через выход на противоположной стороне. Возмущённый самец заревел и несколько раз боднул прочную калитку.

И тут его окликнул Даро, которому, согласно жребию, выпало первым сразиться с животным. Бык долго не раздумывал. Всё ещё под влиянием возмущения, что люди так подло его обманули, он ринулся на юношу, который танцевал перед ним обязательный ритуальный танец — своего рода разминка, разогрев мышц перед серьёзным, опасным испытанием.

Даро видел, что по обратную сторону ограды уже стоят наготове три младших жреца, помощники Апикаразоро. Если что-то пойдёт не так и бык подденет его на рога, они бросятся ему на выручку, чтобы отвлечь животное и утащить Даро с арены. Но он совершенно не сомневался в том, что такая беда с ним никогда не случится; слишком долго и упорно он тренировался в своё время. Все движения Даро были отточены, нервы напряжены до предела, в отличие от расслабленных мышц, готовых в любой момент резко сократиться и отвести его от смертельной опасности.

Бык был совсем близко, когда Даро совершил короткий разбег, оттолкнулся шестом от земли, взмыл в воздух, но вместо того, чтобы перепрыгнуть животное, оказался на его спине. Юноше было зазорно играть в те игры, которыми баловались слабо тренированные ученики Апикаразоро — начинающие.

Даро плотно уселся, вцепился в загривок быка, — начиная от рогов, по всей шее животного шла дорожка из коротких жёстких волос, своеобразная грива, — и пошла потеха. Взбесившийся бык пытался сбросить человека на землю; он подкидывал задние ноги так высоко, что другой человек на месте Даро давно бы улетел вперёд и попал под копыта. Но юноша держался крепко, как клещ, и благодарил богов, что бык вырос на воле, — у домашних животных гривы на шее не было.

Однако всё имеет своё начало и свой конец. Чтобы не доводить быка до состояния полного бешенства, — ведь с ним ещё должен был сразиться его друг, — Даро выбрал момент и, совершив головокружительное сальто, оказался на земле позади животного. Бык мигом развернулся (его намерения не вызывали никаких сомнений), но юноша уже взлетел по жердям на самый верх ограды и, сидя там, запел тягучий незамысловатый мотив, состоящий из нескольких чередующихся звуков.

Это была древняя песнь-молитва — поклонение Минотавру и благодарность быку за то, что тот позволил с ним поиграть. Бык уже был приучен к заунывному мотиву; он только раз ударил рогами в ограду (от чего Даро едва не свалился вниз), а затем поднял голову и посмотрел на юношу со странным удивлением. Видимо, он слышал песнь-молитву только из уст жрецов-укротителей, которые приучали его правильно действовать во время игр, и исполнение её новым человеком явно озадачило животное.

Вскоре бык успокоился и принялся разгуливать по площадке и обнюхивать ограду, — наверное, пытался понять, куда делась прелестная коровка, — пока на смену Даро не пришёл Атано. Тот не стал сильно рисковать и отработал своё время только с шестом. Уж больно бык оказался резвым и непредсказуемым; и то, что прошло у Даро, могло закончиться для него весьма печально. Всё-таки наставления Апикаразоро не пропали втуне…

Проводив Атано, уже по пути домой Даро наткнулся на неожиданное препятствие. Десятка два рабов рядом с каменным жёлобом, по которому во дворец подавалась вода для питья и прочих нужд, в том числе и для смыва нечистот, рыли канаву, куда намеревались положить трубы из обожжённой глины. Это было новшество, придуманное новым жрецом-хранителем дворца. Вода в желобах, которая текла с горного источника, засорялась, особенно в зимнее время, когда по острову гуляли сильные ветры, и всем приходилось её пить. Только миносу и его супруге-правительнице подавали воду в серебряных гидриях[42], заполнявшихся высоко в горах из священного источника возле пещеры, в которой родился Дивей.

Поэтому было принято решение спрятать воду в трубы и зарыть их на большой глубине; в таком случае вода должна была оставаться чистой и прохладной, что весьма немаловажно жарким летом (некоторые состоятельные жители Крита, в том числе и Акару, давно это сделали). Ведь для того, чтобы остудить воду, требовался лёд. За ним приходилось направлять высоко в горы отряды воинов, так как на горных вершинах лёд держался почти до самых холодов.