Колыбель чудовищ (СИ)

 - Когда я подоспел, Каин уже складывал в свой плащ то, что от нее осталось, - добавил Александр. - Но, по крайней мере, он вытащил из воды Яну. Что меня, к слову сказать, невероятно изумило.

 - Тебя с ней видели в парке; подозрение в ее смерти бы пало на тебя. А заметать следы нам было некогда, - пробормотал Каин, отворачиваясь.

 - Я так понимаю, вриколакосов оказалось двое, - вставил Самир.

 - Верно, - кивнул Александр, - я погнался за мужчиной, тем, которого и почуял в первый раз; на Яну напала его подружка, - ее, каюсь, я прозевал... Но рядом каким-то чудом, - тут он фыркнул, - оказался наш вездесущий Каин.

 - Просто мимо проходил, - невозмутимо произнес тот.

 - То, каким ветром туда занесло Каина, не так уж и важно, - произнес Самир. - Важно то, что вам удалось привести к нам хотя бы одного из чужаков. Вы уже пробовали его разговорить?

 - О да, - хищно осклабился Каин.

 - Молчит, как рыба, - пожал плечами Александр. - Ну, а кровь его мы без тебя пробовать не посмели. Это твое право.

 - Фу, - прокомментировала Лейла, с любопытством таращась на пленника из-за спин братьев.

 Самир приблизился к забившемуся в угол вриколакосу, задумчиво его рассматривая. Тот, услышав его шаги, затравленно вскинул на него глаза. Он давно не питался - это было понятно по тому, что раны на нем не заживали и сочились кровью; правый глаз его заплыл, нос был сломан; одну руку он поджимал под себя, второй держался за живот. Вся его нехитрая одежда - рваные джинсы и футболка - пропитались кровью и грязью. Волосы спутанными прядями повисли вдоль длинного худого лица. Несмотря на все эти увечья и грязь, Самир видел, что прежде он был довольно красив: Истинные предпочитали создавать привлекательных вриколакосов, дабы радовать ими свой взор. Да и лет ему было не более тридцати. До обращения, естественно.

 - Знаешь инканус? - спросил он его.

 Вриколакос наморщил лоб: он не понимал.

 Самир вздохнул. Прекрасно. Создавший его Истинный не озаботился его обучением.

 - Как тебя зовут? - перешел он на русский.

 Парень пошевелил разбитыми губами, издав невнятный свистящий звук.

 - И...Игнат, - разобрали присутствующие.

 - Игнат, - бесстрастно повторил Самир. - Игнат, кто твой создатель?

 Вриколакос молча смотрел на него единственным глазом.

 - Кто тебя обратил?

 Равнодушное молчание.

 - Поднимите его, - велел Самир братьям.

 Аскольд и Каин подошли и, ухватив пленника под локти, рывком поставили его на ноги. Тот застонал от боли, но сопротивляться даже не пытался. Глухо звякнули сковывавшие его цепи.

 Самир подошел к нему вплотную, оказавшись чуть ли не на голову выше, склонил лицо к его шее. Поморщился: от него дурно пахло: грязью, болью, ненавистью. Нет, он не хотел касаться его кожи своими губами.

 Он выпрямился, вскинул руку и молниеносно полоснул когтями вриколакоса по шее. Тот дернулся; по пальцам Самира заструилась темная, почти черная, кровь. Поднеся ладонь ко рту, он уронил пару капель себе на язык, прикрыл глаза. Кровь не может солгать. Кровь помнит все. И он будет знать все, что знает этот человек.

 Мощь нахлынувших воспоминаний ошеломила его. В жилах обращенного текла неимоверная, немыслимая, древняя сила, которая не могла принадлежать простому Истинному. Игната обратил сам Перворожденный - несомненно. В хаотичном и сумбурном круговороте чужих мыслей и эмоций Самир сумел ухватить единственное воспоминание о том, кто сделал этого человека бессмертным.

 Поздний вечер. Погруженная в полутьму, пустынная улица; быстрые шаги припозднившегося прохожего - Игната. Дома его ждет молодая жена и маленький ребенок; Игнат очень торопится к ним. В руках у него пакет с продуктами. Дорогу ему пересекает чья-то длинная узкая тень. Мгновение - и он прижат к стене дома; лица его касаются острые загнутые когти; могильный смрад древнего как звезды существа ударяет в ноздри. Лунные глаза и белые клыки поблескивают в темноте. Затем - яростный укус в шею, разрывающая плоть боль, вкус чужой крови на языке, снова боль, мрак, пробуждение в каком-то заброшенном здании, голод, скитания по ночным улицам, первое убийство, второе... он не может пойти домой... встречает Лику, такую же, как он... брошенную и голодную... они не могут умереть, они прокляты... они ненавидят все живое... и того, кто их сделал такими.