Колыбель чудовищ (СИ)

 В комнате царила тьма, разбавленная лишь неярким ночным светом, но глазам Марка освещения было более чем достаточно. Его пальцы медленно скользнули по длинным, обтянутым бархатом, ножнам, любовно обвили холодную рукоять, увенчанную огромным ромбовидным рубином - кровавым камнем вампиров, символом нечеловеческой власти, могущества и знаний. Греки, столь любимые отчего-то Праматерью, называли его антраксом, "злой болячкой"... Хорошо, что он успел вернуться за своим клинком. За долгие тысячелетия ему не раз приходилось расставаться с этими верными спутниками своего бессмертия - и о каждой новой утрате меча он сокрушался не меньше, чем о гибели собрата.

 Длинное, изящное и смертоносное лезвие с хищным лязгом покинуло ножны, повинуясь руке хозяина. Давно, слишком давно оно не упивалось вражеской кровью, истосковавшись по реву битвы и предсмертным хрипам смертных... Времена великих сражений и великих воинов прошли; благородная сталь уступила место грязному свинцу. Марк провел большим пальцем по кромке лезвия, рассекшего его плоть, точно масло; несколько крупных темных капель крови тяжело упали на пол. Перворожденный удовлетворенно улыбнулся. Его меч был по-прежнему остр, острее обсидиановых кинжалов ацтекских жрецов, вырезавших сердца жертв в угоду великим богам, сошедшим с неба - им, Истинным. Ах, как сладка была кровь, обагрявшая черные сверкающие клинки...

 Но - увы. Времена величия бессмертных миновали. Этот мир так и не стал им домом.

 - Где круга этого начало, где конец, откуда мы пришли, куда уйдем отселе?.. [14]- пробормотал Марк, с сожалением возвращая меч в ножны.

 Отложив клинок в сторону, Перворожденный лег на кровать, расслабил каждую мышцу и закрыл глаза, настраиваясь. В контакт с Изой он вошел почти сразу - и эмоции девушки обрушились на него сокрушительным шквалом, на мгновение оглушив. Он ощутил ее страх, смятение, горечь и боль, увидел ее глазами помещение, в котором ее держали, охранников, кандалы на тонких запястьях. Почувствовал радость и одновременно злость, вспыхнувшие в ней, едва она уловила его "присутствие".

 "Ты бросил меня!" - зазвучал в голове Марка ее обвиняющий голос.

 "Нет. Это ты бросила меня".

 "Но ты меня предал! Я в плену - помоги мне!"

 "Помоги себе сама".

 "Ты не придешь за мной?" - не поверила она.

 Марк вздохнул, вспомнив горячий нрав, ненасытность и яростную жажду жизни Изабель, ее красоту, проведенные вместе упоительные ночи и часы дневного сна, уроки охоты, которые она так быстро усвоила... Он обратил ее, и он был за нее в ответе. Но необходимость в ней давно отпала; кроме того, она оказалась слишком человечной, слишком слабой, чтобы сопровождать его в этом пути. Даже малышка Лиза превосходила ее по жестокости, а уж в беспрекословном послушании ей вовсе не было равных. Девочка была совершенным хищником. Нет, за Изой он не вернется. Она сама сделала свой выбор, сбежав от него в руки врагов. Пусть и выбирается сама, хотя вряд ли ей это удастся. Назад он ее не примет в любом случае.

 Ему не было нужды все это ей объяснять. Эхо его мыслей мгновенно коснулось ее незримой ментальной волной, дав безмолвный ответ на ее вопрос. Прежде, чем связывающая их нить разорвалась, Марк еще успел ощутить ее изумление и ярость. Похоже, девчонка всерьез верила, что он придет ей на помощь - после всего, что она учинила. Что лишний раз подтверждало правильность его выбора. Таким, как Изабель, было не место в его семье. Впрочем, нынешние его вриколакосы тоже были лишь временным решением: от Ильи с Матвеем он намеревался избавиться сразу после того, как заполучит власть над городом. Веру, пожалуй, он оставит: при должном воспитании из девочки выйдет стоящий соратник. Да и красивое молодое тело под боком никогда не помешает...

 Что делать с Лизой, он пока не решил. Эксперимент получился забавный, но взваливать на свои плечи вечную обузу в лице малышки он не собирался, а оставлять в живых одинокого ребенка-кровососа на улицах города было бы крайне неосмотрительно. Видимо, придется даровать ей покой, как некогда ее матери.

 Он подумывал о том, чтобы обзавестись большим количеством вриколакосов, которое обеспечило бы ему численное превосходство над врагами - но это было чревато определенными сложностями. Одновременный контроль над таким количеством новообращенных и забота об их пропитании в первое время отнимали бы у него гораздо больше сил и времени, да и их последующее уничтожение потребовало бы слишком много возни. Нет, для осуществления своего плана ему вполне хватит этих четверых. Истинные, которым он бросил вызов, не обладали достаточным могуществом или способностями, чтобы противостоять даже ничтожным вриколакосам, не говоря уже о его, Перворожденного, силе.

 Горло его неожиданно пересохло; он ощутил, как сжимается в муках голода его нутро, с горечью отметив, что промежутки между приемами пищи становятся все короче. Если так пойдет и дальше, скоро ему придется постоянно держать при себе нескольких жертв для экстренного утоления голода.