Колыбель для мага

Аннеке редко пила вино и ходила в гости только к знахарке Птичье Перо, поэтому с непривычки устала и слегка опьянела. Огни уличных светильников двоились и расплывались в ее глазах радужными пятнами, так что без посторонней помощи до дому было не добраться, тем более ночью, в темноте.

Ей казалось, что она знает Нагути-ко с детства: так просто и весело было с ней. Эта девушка вся лучилась доброжелательством и тихой радостью. Но, подробно и заинтересованно расспрашивая Аннеке, она почти ничего существенного не рассказала о себе. Аннеке рассмеялась: из-за привычки напускать на себя таинственность, перенятой у наставниц, она тоже открыла новой знакомой не так уж и много. Зато Паунседета была рада скоротать дорогу, рассказывая о своей любимице.

Оказывается, отец Нагути-ко, Тариэрс, был лекарем, принадлежал к гильдии лекарей. Дочь унаследовала его долю в этом обществе, поэтому имела право врачевать. В молодости Тариэрс участвовал в набеге на соседний Иеное лекарем при войске и привез молоденькую, совсем девоч-ку, красавицу-пленницу, на которой немедленно женился и любил ее без памяти. Она тоже к нему привязалась, как к единственной защите в чужом краю.

Но трое мальчиков родились у них мертвыми, и все заговорили, что боги не одобрили этот союз. И когда родилась живая здоровая девочка, родители души в ней не чаяли, тряслись над ней, как над сокровищем. Имя девочки означает «Цвет дерева в бурю», красиво, правда?

Мать Нагути-ко после родов так окончательно не оправилась, все хворала, муж ничем помочь ей не смог, а может, без его лечения она еще меньше бы прожила, кто знает? Паунседету взяли к малышке кормилицей, потом она осталась няней. А когда через три года прекрасная иноземка умерла, а Тариэрс впал с ее смертью в черную тоску и стал равнодушен ко всему, кроме малютки-дочери, Паунседета полностью взяла хозяйство в свои руки и не дала-таки семейству окончательно обнищать.

Она искала и приводила больных, буквально заставляя Тариэрса их лечить, торговалась на рынке за каждый медяк, убирала в доме, готовила, шила, ухаживала за малышкой и лекарем. Именно она заметила в девочке магический дар и настояла, чтобы Тариэрс отдал ее в обучение старой Насимэ, самой сильной колдунье Ахта.

Тариэрс сопротивлялся, сколько мог, считая, что дочь, обучаясь у него самого, станет хорошей лекаркой, и ей на жизнь хватит, а магией заниматься ни к чему, магия, как он слышал, опасна и часто приводит к злой судьбе. А в конце концов он еще не стар, может расширить практику и накопить дочери приданое. Она хороша собой, и он найдет ей солидного, любящего и обеспеченного мужа. Заниматься хозяйством и растить детей — прекрасный, завидный удел…

Но Паунседета упрямо стояла на своем, упирая на то, что любой талант — дар богов, а дарами богов не стоит пренебрегать, не навлечь бы беды, и маленькая Нагути-ко ее усиленно поддерживала. Конечно, малышка мало что понимала, ее прельстили бархатная темно-красная мантия с золотом, красивые амулеты с таинственными надписями и звучные заклинания старой Насимэ, а особенно чучело редкой птицы тьюр с серо-розовыми перьями и аметистовыми глазами, и пушистая ласковая черная кошка, которая так смешно мурлыкала на руках и щекотала нос девочки своими длинными пышными усами. Еще бы бедной киске не быть ласковой: суровая Насимэ ее не баловала. Колдунья не нуждалась в чьем-либо обществе и любви, черная кошка лишь помогала ей общаться с духами.

Тариэрс не отказывал ненаглядной доченьке ни в чем, Насимэ углядела в ребенке дар и как раз задумывалась о преемнице, Паунседета упорствовала и бойко вела переговоры с обеими сторонами, и Нагути-ко в пять лет стала ученицей старой колдуньи. Училась она легко и охотно, быстро сделала большие успехи и стала широко признаваемой ведуньей.

Когда ушла одряхлевшая Насимэ, передав ученице свою силу и имущество, а Таиэрс сломал шею, свалившись со сгнившей лестницы, которую давно собирался починить, на каменный пол погреба, Нагути-ко, поплакав и совершив погребальные обряды, заменила жителям Ахта и старую колдунью, и лекаря-отца. Ее любили за красоту и добрый нрав, а также за то, что она частенько помогала неимущим бесплатно или за символическую цену.

Паунседета прекрасно знала город и его обитателей и вела Аннеке всякими дворами и закоулками, срезая и укорачивая путь; несколько раз жутковатого вида типы выныривали из темноты перед двумя женщинами, но, рассмотрев их поближе, низко кланялись и вновь тонули во тьме.

Слушая разговоры провожатой, Аннеке не заметила, как они дошли до «Петуха и Кастрюли», где на крыльце ее встретили встревоженный Бауглок с конюхом, вооруженные дубинками и обрывками цепей. Они как раз собирались отправиться на поиски.