Колыбель. Двадцать первый век подходит к концу. Часть 2

– Я тебя засёк, едва ты появился на дороге! Ты, сучара, совсем в свои игрушки заигрался! Мог вальнуть тебя в любой момент, но решил посмотреть что ты задумал! Ты не ссыкун, они обычно к дому не идут, а ты пошёл, тряпками, бля, обмотался! Выйдем, я хозяину позвоню и решим, что с тобой делать!

У двери Баюшев запнулся о порог и полетел в холл. Красноглазый заржал и скакнул за ним следом. Падая, Баюшев набрал в кулак радиоактивной пыли и, поднимаясь, швырнул красноглазому в лицо и, не дожидаясь его реакции, саданул пяткой ему в коленную чашечку. Красноглазый взревел от ярости, протирая тыльной стороной руки, с зажатым в кулаке ножом, отнятым у пленника, глаза. Раздался выстрел направленный наугад. Дробь пробила самодельное пончо с правой стороны, несколько дробинок всё же зацепили ребра, одна прошла на вылет через мягкие ткани. Константин отшатнулся, но через долю секунды, превозмогая боль, кинулся на красноглазого, сбивая его с ног. Вдвоём они рухнули на пол, подняв тучу радиоактивной пыли. Раздался второй выстрел – дробовик оказался полуавтоматическим, но в этот раз пострадали только резные перила лестницы. Красноглазый двинул лбом в лицо Баюшева, пока тот держал его руки разведёнными в стороны. Раздался хруст ломающейся кости и из носа хлынула тёплая кровь, повязка в районе носа и рта моментально набухла и перестала пропускать воздух. Баюшев начал задыхаться, пытаясь дышать ртом. Красноглазый воспользовался моментом вырвал руку с винтовкой и огрел ею Баюшева в грудь, но удар вышел вскользь, задев лишь плечо, и Константин сумел вырвать дробовик и отшвырнуть его в сторону. Красноглазый спихнул бывшего пленника, пока тот пытался оттянуть от лица залитую кровью повязку и с удивлением обнаружил в зажатом кулаке складной нож.

Баюшев судорожно втянул ртом немного воздуха, и едва смог увернутся от лезвия собственного ножа. Красноглазый сделал ещё один широкий выпад, открывшись. И тут же Константин воспользовался ошибкой противника – хватая руку с ножом в локте и в запястье и уйдя чуть в сторону, он перенаправил импульс выпада, одновременно сгибая руку противника в локте и поворачивая его кисть вверх.

Лезвие перочинного ножа вошло вертикально в нижнюю челюсть красноглазого. Хлынула кровь, его и без того большие безумные глаза расширились ещё больше от удивления. Баюшев выпустил его руку и оттолкнул его от себя ногой. Разум застилала пелена от нехватки кислорода. Хватаясь за маску, он вывалился из дома на мокрые листья и сорвал ткань с головы, шумно втягивая холодный воздух. В вышине чистого неба светились мириады звёзд.

Немного переведя дыхание, Константин сел. Перед ним стоял огромный старый дом с распахнутыми настежь дверями, сочащийся радиацией. Где-то в холле лежало безволосого красноглазого человека в луже собственной крови. Баюшев представил, как кружащаяся радиоактивная пыль медленно оседает на остывающее тело. Нужно было убираться отсюда.

Константин встал, держась за рёбра, и поплёлся, пошатываясь, прочь от особняка. Отойдя метров на пятьдесят, он оглянулся, и как раз вовремя. В дверном проёме стоял красноглазый, из его нижней челюсти торчал перочинный нож – видимо, короткое лезвие застряло в нёбе, куртка залита кровью. И он поднимал дробовик.

– Футяра! – прохрипел красноглазый, нажимая на курок. Баюшев нырнул за невысокий каменный забор как раз вовремя – дробь выбила сноп искр из верхних камней, и побежал на полусогнутых ногах вдоль стены к лесу, молясь, чтобы красноглазый не перепрятал рюкзак.

АННЕТ

Из прохладного воздуха международного терминала в липкую духоту Московской ночи, затем в такси, где поток воздуха из открытого настежь окна немного бодрит, затем снова в прохладу кондиционированной свежести в холле больницы. Аннет осматривается, в глазах будто песок от недосыпа и частых слёз, но в них так же можно прочесть и решимость.

За стойкой регистратуры, огороженную стеклом, девушка видит уставшую от долгой ночной смены женщину в годах, облачённую в халат и массивные очки с толстыми линзами на пол лица. Аннет спрашивает, с сильным французским акцентом, про нужного ей пациента и в ответ слышит что-то про часы посещения. На часах на стене время без двадцати пять утра, а это значит, что до следующей попытки больше трёх часов. Женщина в халате советует ей подождать в круглосуточном кафе за углом.

В кафе царит уютный полумрак, пахнет кофе и выпечкой. Аннет проходит в зал для курящих и заказывает чёрный кофе, кусочек торта и пачку тонких дамских сигарет. Официант принимает заказ и растворяется в темноте. Аннет осматривается и с удивлением обнаруживает, что в кафе довольно приличное количество посетителей для столь раннего часа. Ей всегда казалось, что ночная жизнь кипит в Париже, особенно летом, но выходит, что в Москве происходит то же самое! Появляется официант с заказом и Аннет тут же достаёт одну сигарету и делает большую затяжку. Странно, сигареты такой же марки, но вкус совершенно другой, отмечает про себя девушка. Глоток кофе, затем торт до последней крошки, ещё кофе и новая сигарета.