«Колыбель» Победы

– Принцип один, я тут их изобразил. – Гловацкий пододвинул листок, а сам подумал, что над этим минометом конструктор Филиппов только через пять лет работу начнет. – Он может заменить сразу и «сорокапятку», и нашу «полковушку». Вес примерно один, а вот эффективность намного выше. Так что если изготовите, то нос всем «минометчикам» из ГАУ утрете. И вместо двух пушек в полках можно одну АМП ввести, а это сплошная государству экономия. Да и скорострельность на порядок выше. Можно сказать, оружие будущей войны на полях сражений настоящей! Вот о нем мы сейчас с вами и поговорим. – Гловацкий посмотрел на конструктора – тот прямо на глазах преображался, забурлил энергией. Великое дело – тяга к творчеству! Теперь за судьбу «Василька» можно было не сомневаться…

Командир 41‐го моторизованного корпуса генерал танковых войск Рейнгардт

Валга

– Танковые дивизии только выводятся из боя, господин генерал, но 3‐ю моторизованную можно задействовать прямо сегодня. – Командующий 4‐й танковой группой генерал-полковник Гепнер говорил уверенно, вот только ему было трудно скрыть некоторую растерянность.

Наступление русских оказалось совершенно внезапным, сокрушающим по своей мощи, ведь его никто не ожидал, все считали, что большевики так и будут сидеть за укреплениями «Линии Сталина». Сейчас собравшимся этим теплым предрассветным утром в уютном палисаднике небольшого домика, с белоснежными стенами и красной черепичной крышей, на окраине городка Валги немецким генералам было как-то не по себе.

А здесь, кроме представителей панцергруппы, в туманной дымке стоял командир 207‐й охранной дивизии генерал-майор Клозе, части которого сейчас покидали этот эстонский городок, выдвигаясь навстречу прорвавшему фронт противнику. Невыспавшиеся германские солдаты проходили мимо стоявших генералов, бросая на них удивленные взгляды. Но искоса, ничем не выдавая своего интереса.

– Боевая группа 1‐й танковой дивизии должна скоро подойти. Думаю, в течение двух часов, я ее обогнал на дороге.

Генерал Рейнгардт лично прибыл в Валгу, чтобы на месте разобраться в ситуации. Здесь уже находился Гепнер, прибывший разрешать назревавший кризис. Удар русских рассек группу армий «Север» на две части – 18‐я армия была в Эстонии, с большей частью танковых соединений, а 16‐я армия уже подступала одним флангом к Холму, а другим безуспешно штурмуя Великие Луки. А за ее спиною река Великая, по левому берегу которой двигаются русские. Центр позиций проломлен от Пскова до Острова, две дивизии 1‐го армейского корпуса окружены, еще одна буквально раздавлена русскими танками, а четвертая отброшена к югу от укрепрайона. За какие-то часы роли воюющих сторон переменились!

– Они быстро идут, я слышу звук моторов, – негромко произнес Гепнер, всматриваясь в дымку. Рейнгардт прислушался – звук моторов доносился с северо-запада, это говорило о том, что к городу подходили германские части. Командир 41‐го корпуса немного удивился, все же столь стремительный рывок был отнюдь не в немецких правилах, но решил, что, скорее всего, тут проявил инициативу командир разведывательного батальона. Такое было в порядке вещей, ведь быстрота и дерзость в стремительных прорывах были своеобразной визитной карточкой этих частей. Как и мотоциклистов – эти два батальона, что были в каждой танковой дивизии, служили инструментом блицкрига – молниеносной войны, как нельзя лучше продемонстрированной на полях сражений в Литве. Солдаты собирались в них опытные и знающие – многие прошли дорогами Польши, Голландии, Бельгии и Франции. Бывалые герои отгремевших там победных для вермахта баталий.

– А вот и они, рядом с моими солдатами, – произнес генерал Клозе, показывая рукою на пустырь, по которому бодро шагали в походной колонне солдаты его дивизии. Обычно в охранные части вермахта собирали солдат с ограничениями либо по здоровью, либо по возрасту. Среди последних было немало ветеранов прошлой Великой войны, что отгремела 23 года тому назад – ветеранов яростных атак на Верден, Ла-Фер и Аррас, стоявших насмерть на Сомме и Камбре, отражавших первые танковые атаки союзников. Еще бы – те английские танки были огромными и медлительными, но когда они появлялись на поле боя, нервы многих солдат не выдерживали, и доносились панические крики: «То явился сам дьявол!»