«Колыбель» Победы

Рейнгардт присмотрелся – действительно, вскоре на пустырь вкатились полдюжины мотоциклов с колясками, затем показались несколько танков в сопровождении угловатых, похожих на ящики, бронетранспортеров – на бортах и башнях виднелись тактические значки 1‐й танковой дивизии. А потом генерал непритворно удивился – из-за дальнего дощатого забора чуть выглядывали характерные по пушке и командирской башенке чешские танки Pz‐35(t), которые почему-то там и остановились. Да и небольшая колонна авангарда тоже встала как вкопанная, веером развертываясь по небольшому пустырю. Совсем немного вышло германских танков, всего семь – по две средних «четверки» и «тройки», три легких «двойки». И генерал задумчиво на них уставился, стараясь понять, а где остальные – по дороге отстали?!

– Странно, – вслух удивился генерал-полковник Гепнер. – Там, дальше, стоят чешские танки из 6‐й танковой дивизии?! Где их прихватили с собой, из ремонта? У ваших подчиненных, генерал Рейнгардт, какие-то странные представления об уставах. Разве есть необходимость смешивать танки разных дивизий?! На башнях этих Pz‐4 нанесены значки как 1‐й танковой, так и 6‐й. Совершенно непонятно, что за вольные казусы у вас происходят? Нужно немедленно к ним подойти и разобраться в этом беспорядке. Следуйте за мною, господин генерал!

Генерал Рейнгардт, чуть помешкав, двинулся пристыженным следом за командующим панцергруппой. И хотя вины за ним не было, но устроить небольшую выволочку командиру 1‐й танковой дивизии Кирхнеру следовало незамедлительно. Не для того существует знаменитый германский орднунг, чтобы вот так его нарушать на глазах командующего. И только проделав несколько шагов вперед, он почувствовал неладное всей интуицией старого солдата, что всегда выручала его с юности в сложных ситуациях. Тревога внутри души разлилась мутной пеной за одно только мгновение. Еще не понимая, что происходит, он остановился и идущий за ним генерал Клозе обогнал его на несколько шагов.

Рейнгардт увидел то, чего здесь просто не могло быть! Никак не могло, ни при какой ситуации – наметанный глаз генерала сразу понял несуразность происходящего, откровенную фальшивость.

От палисадника узреть притаившийся за углом невысокого дома Pz‐38(t) было невозможно, обзор скрывала стена. Но вот теперь генерал увидел башню с литой маской пушки, и четыре больших катка – только эти танки, произведенные на чешских заводах протектората, имели такую характерную, легко узнаваемую конструкцию.

Этих танков не может быть в Валге! Их нет в 41‐м корпусе, они только в 8‐й панцердивизии, что ушла на Пушкинские Горы! Здесь подразделений, даже мелких, из 56‐го моторизованного корпуса быть не должно!

Еще не отдавая себе отчета, Рейнгардт попятился, и эта спонтанная реакция спасла ему жизнь. Ведь офицеры штаба генерал-полковника Гепнера шагнули вслед за своим шефом и прикрыли отступившего командира 41‐го моторизованного корпуса своими телами.

– Алярм!

Звонкий крик разорвал тишину, и тут же тихое предрассветное утро превратилось в апокалипсис. Танки открыли огонь в упор из своих пушек и пулеметов и, взревев моторами, стали накатываться на идущих мимо них солдат, что еще не понимали случившегося, падая мертвыми от пронзивших их тела пуль.

– Майн готт…

Отчаянный призыв к Богу оборвался на самой высокой ноте, и больше Рейнгардт ничьих слов не слышал, а с ужасом смотрел на развернувшуюся перед ним бойню. Германских солдат, совершенно не ожидавших столь подлого и коварного нападения русских диверсантов, истребляли десятками, хладнокровно и безжалостно. Убивали жестоко – очередями из пулеметов и автоматов в упор, свирепо давили гусеницами танков, бросали гранаты. Это был не бой, избиение!

Рейнгардт свалился за стеной дома, совершенно не помня, как добрался до нее под свистом пуль, бесконечным, как злобное жужжание целого роя смертельно опасных пчел. Панический приступ уже прошел, не затянувшись ни на минуту. В голове лихорадочно, но расчетливо билась только одна мысль – за этим погромом стоит железная воля и непревзойденный по коварству ум в сочетании с немыслимой жестокостью. Примеров масса за дни неудачных штурмов «Линии Сталина», одно уничтожение боевой группы несчастного полковника Рауса должно было всем наглядно показать, что такого врага нельзя недооценивать. Только эйфория бесконечных побед и триумфального шествия по Прибалтике сыграла над германскими генералами злую шутку – вот теперь отрезвление наступит быстро.

– Герр генерал, вы ранены?!

Над Рейнгардтом склонился молоденький обер-лейтенант – связист, судя по цвету петлиц и канту, фуражки нет, белокурые волосы окровавлены. Но руки крепкие – рывком поднял на ослабевшие ноги.

– Вроде нет, – пробормотал Рейнгардт, с удивлением посмотрев на рукав кителя. Точнее, на те лохмотья, что от него остались. Белый рукав рубашки изорван и уже пропитался черной на свету кровью. Ганс-Георг даже не заметил, что его зацепило. Но рука двигалась, а в ней был уже «парабеллум» – когда он его успел вытащить из кобуры, являлось для памяти тайной под семью печатями.