«Колыбель» Победы

– Числа пятого произошло, Климент Ефремович. Сам знаешь, что у баб определенные дни есть, критические, так сказать, в довольствии марля и вата на то не предусмотрены. Кстати, как и бумага для подтирки у всех – маета в частях сплошная. Вроде мелочи, а неудобств массу составляют. Так вот – у нас на складах только для медицины, и то очень мало. Я в окружком звоню – помогите, чем сможете! Как женщине-хирургу операцию делать, если из нее кровища прет, как из раны? Наутро молодой инструктор в страхе превеликом прибыл – почудилось им, что не просьба то, а приказ мой, за неисполнение которого, сам понимаешь…

– С тобой не побалуешь, – хмыкнул Ворошилов, – живо оформляешь под трибунал или сам стреляешь. Знаешь, сколько на тебя бумаг в Смольный пришло, читал и радовался. Жданов так и сказал, значит, ты все правильно делаешь! А дальше, что было? Как выкрутились или отбрехались?

– Не выкручивались, наоборот, привезли во двор штаба груженную до краев борта полуторку – там тюки серой ваты, такие для медицины не идут, стопы полотна некрашеного, еще какие-то тряпки, даже парашюты немецкие засунули, а они шелковые, уйму денег стоят. Я говорю очкастому – что так много привезли, тут же на полгода довольствие для пары женских дивизий? Стоит и глазами хлопает, потом отвечает – лучше ничего не было, а вот ими можно перевязывать и кровотечение останавливать. Тут я сам охренел – ты хоть бабе там место как перевязывать будешь?! А он мне так задорно, бодро – командующий прикажет, всем перевязку сделаем в лучшем виде! Во дворе все вповалку от хохота легли – нецелованный парень, про такие извечные женские трудности даже не ведал, глазами только хлопал, когда на матах объяснили. Потом сам хохотал до слез!

– Уморил ты меня, – захохотал Ворошилов, хлопнул себя по коленке и тут же стал серьезным. – Ты прав, мелочей не бывает, а я о том сам даже не думал, когда наркомом приказы подписывал. Бойцы, что бабы, что мужики, воевать должны, а не думать, чем подтираться. Сегодня же в Смольном сим вопросом озадачу. Голова у тебя светлая! Обо всем помнишь!

– Да ничего бы не сделала голова, если бы тебя, Климент Ефремович, надо мной не было. Завод вон взять, а война своего рода производство. Так вот – вроде начальника цеха, пусть основного, но таких же много. Или из КБ главный инженер – то есть сделать поточным производство, без брака, могу, или там что-то новое придумать и создать. Но только в силах директора это все обеспечить или новое вооружение в серию пустить! Только он может все нити в своих руках держать. Так ты есть главный творец наших успехов, что под Псковом достигнуты! Примеров пруд пруди – снайпера немцам жизни не дают – твоя личная заслуга! Я работу написал, но в жизнь без тебя она бы не претворилась. Сколько бы времени ушло напрасно, а так школы и курсы уже стрелков готовят! Наши диверсанты фашистам в Латвии продыхнуть не дают – ты ведь приказал партизанское движение развернуть централизованно и группы готовить и забрасывать! Ты ведь потери восполняешь разумно, как раньше Тухачевскому говорил – нам нужно правильно пользоваться тем, что есть! Потери большие – пополнение потоком идет сразу в войска, отчего у нас дивизии боеспособность не теряют, потому что за одного битого двух небитых дают. Длинен этот перечень, Климент Ефремович, просто побед у нас зримых и ярких нет, но то дело времени. Сейчас война массовых армий, и не полководческое искусство главное, а насыщение войск всем необходимым – вот тут, на Ленинградском направлении, никто с тобою не сравнится. Ты есть организатор наших побед здесь, как нынешних, так и будущих! И товарищ Жданов – в его руках все производство, наше главное оружие!

«Так, мой спич произвел впечатление! Говорил ведь почти серьезно, а в сочетании с изуродованной физиономией такое производит впечатление. И воспрянул маршал духом, орлом смотрится – будем считать, что прогиб мне засчитан, а значит, дело будет легче в жизнь претворять! Надо еще добавить маленько, чтоб его с небес на грешную землю вернуть». Гловацкий взял из коробки папиросу и поморщился:

– Сообразить не могу, ел я или не ел сегодня. Нет, вроде Софья чем-то потчевала, не помню только чем, пока с железом возился. Это надо, вместе с грязной водой ребенка выплеснули! Слов нет, одни маты!

– То-то смотрю у тебя руки в тавоте! Ты это о каком железе говорил? С оружием занимался?

– Так точно, товарищ маршал! У нас есть оружие, которое войскам до зарезу нужно, простое, дешевое и, главное, чертовски эффективное!

– И где оно? Далеко ехать? Давай мне показывай. – Маршал Ворошилов оживился чрезвычайно, даже ладони потер.