«Колыбель» Победы

Новиков говорил уверенно, в голосе звучала решительность – молодым генералам, в авиации их большинство, вообще свойственно быть волевыми, не знающими никаких сомнений, уверенными в своих силах. А Гловацкий только удивлялся, не подавая вида – какая косность у этих парней?! Парами летать истребителям они давно предлагали, как и врага большими группами бомбить. И единое командование ВВС впервые появилось именно здесь, на Ленинградском направлении, и роль радио прекрасно понимали – вот только сейчас на Як‐1 рации вообще не устанавливали, а на ЛаГГ‐3 только на одном из трех, и то в лучшем случае. Пилотов, хорошо обученных, немало в строю – только используют их крайне нерационально. Бомбить врага группами по 3—4 СБ или ДБ‐3 ф, в особых случаях эскадрильей и не больше – а кто такой приказ отдал, не Генштаб ли? И прикрытие наземных войск заключается не в постоянном над ними барражировании группами – «утюжить воздух», так эти полеты называют. Число вылетов растет, а толк?

От бомбардировки войск три-четыре «ястребка» не спасут, только сами понесут потери, но главным образом на это уходит драгоценное топливо и бесплодно расходуется не такой большой моторесурс сложных авиационных двигателей. Да, вылетов много, вот проку с них нет, будто по бухгалтерским книгам войну ведут.

«Не мешать им, сами знают, что делать. Авианаводчики появились, боем с земли уже начали руководить, пока только тех эскадрилий, где рации есть, или хотя бы просто одни приемники установили. Да и бомбежки наших аэродромов уже бесплодны – тут из Москвы драконовские приказы на этот счет пришли! И парами летать начали, устав не изменяя, нашли тут лазейку – некомплект в звеньях постоянный, вот сокращаются «тройки». Так что в небе борьба идет, избиение прекратилось». – Гловацкий слушал доклад молча, сам продолжал одновременно думать и о другом.

Он сравнивал три времени, в которых жил – вот это, военное, конец «застоя», где прошла его курсантская молодость, и капиталистическое, что в Россию пришло после «лихих 90‐х» вместе с памперсами и спиртом «Ройял». И от мыслей этих на душе, как говорится, «кошки скребли». Вот он, генерал РККА, получает жалованье больше двух тысяч двухсот рублей. И не считая всяких дополнительных выплат и пайка.

Много или мало?!

Тут есть с чем сравнить – командир полка тысячу восемьсот целковых получал, комбат до девяти сотен рублей, сверхсрочник до трехсот. Примерно столько получал и постовой милиционер, а вот рабочий на полсотни больше. Инженер с завода до семисот, а завскладом всего 120 – вроде не пожируешь, но в «застойные» годы они были самые богатые, так как «несунов» уже под расстрел не отправляли, как сейчас. Учитель рассчитывал на 250 рублей, а преподавателю вуза втрое большую зарплату выплачивали. Стипендии вечно голодным студентам щедрые – 170 рублей, на двадцатку больше, чем библиотекарю из сельской глубинки, где Дома культуры порой называли по-старому «избой-читальней». Больше всех выплачивали наркомам – по три с половиной тысячи рублей серыми «тридцатками» с изображением Ленина – самые крупные банкноты, что в обороте использовались. Потому можно тут представить целую пачку из сотни бумажных купюр в банковской упаковке с небольшим довеском красных червонцев, так в полпачки. И все – олигархов вывели еще в 1917 году, разница от минимальной до максимальной зарплаты всего в тридцать раз.

Много?!

Нет, не очень, если сравнить с заоблачными гонорарами тех обитателей «Рублевки» и обычными тружениками, для которых и 500 у. е. верх «розовой мечты» в сравнении с миллионами, а то и миллиардами денежных знаков, что по цвету «зелеными» именуются.

Зарплаты вроде приличные, если с ценами сравнить – здесь на многие товары в ходу самые обычные копейки. Так, пачка дешевых «пролетарских» папирос «Мотор» всего 35 оных, а вот «Беломор» уже «кусается» – выложить два рубля – верх расточительства. Ржаной хлеб 90 копеек, пшеничный на 20 больше. Килограмм сахара четыре рубля с полтиной, а мяса все семь. Водка накладна – шесть рублей бутылка, но о «паленке» нет и речи – за такое, как и подделку лекарств, к подвальной стенке махом поставят. Так что наверняка селяне «народным творчеством» занимаются и продают из-под полы, НЭП ведь в далеком 1928 году ликвидировали, с частным предпринимательством вместе. В общем, сейчас не страна, а кошмар для «честных» бизнесменов и коммерсантов, тех самых, что ради вожделенных 300 % прибыли, как метко заметил бородатый пророк коммунизма, пойдут на любое «дело», даже если за это будет грозить та самая намыленная веревочка с петлею, подвешенная на два столба с перекладиной.

Костюм из шевиота в 75 рублей, ботинки в 15, автомобиль «эмка» в 5 тысяч 700 рублей обойдется – последних в продаже нет, только по талонам для действительно важных стране людей. У‐2 дешевле, хотя и самолет, пусть и учебный. В общем, на пять рублей в день прожить можно, хотя семейным и трудно. Но о детках государство заботится – пионерские лагеря, одежда и в школе бесплатные обеды и завтраки. Да и на многих заводах выдают талоны на обед в рабочих столовых.