Колыбель предков

Может быть, широта интересов Ивана Тимофеевича была обусловлена и удачно выбранным факультетом Петербургского университета — в 1870 году он окончил естественно-историческое отделение физико-математического факультета. В тот же год Савенков уехал в Сибирь, которая была для него настоящей родиной, поскольку большую часть детских и юношеских лет он провел в Иркутске. Иван Тимофеевич направляется на работу в Красноярск, где сначала, преподает в гимназии математику, физику и естествознание, а затем в 1873 году становится директором учительской семинарии.

Семья Савенковых, по рассказам старожилов, выделялась среди интеллигенции Красноярска. Иван Тимофеевич — человек редкой жажды знания и трудоспособности, замечательный педагог, творчески разрабатывавший проблемы воспитания детей и подготовки учительских кадров. Он отличался поразительной энергией и разнообразием интересов. Сочинитель легких пьесок и стихов для детей, любитель экскурсий и походов, блестящий шахматист, лучший стрелок города и артист, поклонник многих видов спорта, Савенков упорно занимался самообразованием. Супруга его Екатерина Ивановна Батурина — первая женщина в Красноярске, которая поступила на государственную службу. В их доме бывали такие крупные представители русской науки и краеведения, как Норденшельд, Черский, Лопатин, Мартьянов.

Каково же было удивление знакомых Ивана Тимофеевича, когда он внезапно, забросив все свои увлечения, занялся краеведением. Сначала он совершает экскурсии в окрестности Красноярска, а затем становится «ревностным археологом». Заветной мечтой его стало открытие на Енисее… древнекаменного века!

Трудно сказать, что именно подтолкнуло Савенкова к решению такой сложной и необычной задачи: может быть, непрекращающиеся дискуссии о «мамонте в Сибири» или грандиозная Антропологическая выставка в Москве, организованная в 1879 году по инициативе Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при участии ряда крупнейших зарубежных археологов и антропологов, в том числе Катрфажа. Возможно, его увлекли корреспонденции Д. Н. Апучина из стран Западной Европы, где он изучал в музеях древности и копал палеолитические пещеры. Главным, что укрепило мысль о возможности открытия культуры «допотопного» человека на берегах Енисея, несомненно, были заметки И. Д. Черского (У находках у Военного госпиталя. Если культура Homo deluvie testis открыта на берегах Ангары, то почему она не может оказаться на Енисее?!

С чего следует начата, где искать остатки древнейшей культуры? Может быть, так же, как во Франции и Бельгии, в пещерах? Благо их в окрестностях Красноярска и в особенности в долине живописной Бирюсы довольно много. Но разведки в пещерах принесли разочарование. И вот тогда-то, в самый ответственный момент, Иван Тимофеевич знакомится с И. А. Лопатиным, одним из замечательных русских геологов-путешественников. Где бы ни бывал Лопатин — в Минусинских степях, на Сахалине, в Приамурском или Приморском крае, он всюду отмечал памятники старины, описывал их, а некоторые даже раскапывал. У него, в частности, хранилась довольно значительная коллекция орудий новокаменного века, собранная около Базаихи и Ладеек вблизи Красноярска.

Иннокентий Александрович в один из своих очередных приездов в Красноярск посетил Савенкова, и тот рассказал ему о своей мечте найти палеолит на Енисее. Лопатин посоветовал ему искать остатки культуры древних охотников не в пещерах, а в обрывах высоких речных террас, сложенных желтоватой глиной воздушного происхождения, лессом. Ведь именно здесь часто залегают кости древних гигантов — носорогов, мамонтов, быков и лошадей, современников первобытного человека. Если вместе с ними окажутся обработанные камни, это и будет палеолит. На месте открытия надо провести точные геологические наблюдения, установить условия, в которых залегают кости и камни. Если такие находки действительно последуют, то не стоит увлекаться сравнениями и аналогиями с тем, что известно по открытиям в Европе. Главное — точность наблюдений.

Как первый, так и второй совет Савенков принял на вооружение и неукоснительно выполнял их.

Лопатин с этих пор стал Помогать своему коллеге по увлечению археологией. Он снабжал его книгами и библиографическими указателями по «доисторической археологии», предлагал свою помощь при обработке материалов. Савенков высоко ценил его и говорил своим знакомым, что «с геологией и археологией края он знаком более, чем кто-либо другой».