Колыбель в клюве аиста

Жунковский, шагая со мной по аллее бульвара, перебирал вслух приятное...

... А сейчас он проследовал в серое здание студии телевидения. Я остался ждать его во дворе.

Вместе с Мустафой.

Встретил я Мустафу сразу же, вступив во двор телецентра. Он стоял неподалеку от студийного фургона, разговаривая с водителем. Я окликнул - юноша обернулся, увидев меня, обрадовался. Мы устроились под развесистым кленом. Узнав о цели нашего визита, о том, что Жунковский, только что проследовавший в здание студии, - родной племянник той дамы, фотографию которой он, Мустафа, видел в квартире Рахманова, юноша смутился.

- Я знаю, - произнес он нерешительно.

- Что они близкие родственники?

- Да нет, дядя Дауд. Я не о том.

- О чем, Миша?

- Дядя Саид говорил мне о ней, фотографию ее показывал, она работала здесь, - сказал он, - вместе с дядей Саидом. Мне рассказывали,

- Кто рассказывал?

- Люди... Оператор. Он хорошо знал их. О ней и дяде Саиде рассказывал.

- И что?

Мустафа заволновался, виновато и вопросительно взглянул на меня:

- Можно, дядя Дауд, не буду об этом говорить?

- Дело хозяйское.

Мы помолчали. Но пауза длилась недолго.

- Она была недостойна его, - вдруг произнес Мустафа, взглянув смело мне в глаза.

- Кто она?

- Ну, она... артистка.

- Кого недостойна?

- Дяди Саида.

- Кто говорит об этом? Оператор?

- Да, оператор.

- А кто он, оператор?

- Он нормальный человек, дядя Дауд. Зря я... И нехорошо, что об этом говорю - да?

- Продолжай, Миша.

- У меня горит здесь, - Мустафа приложил ладонь к сердцу, - вот и не сдержался. Обидно за дядю Саида.

- Ведь оператор мог и не понять.

- Если бы только оператор.

Мустафу позвали к машине, юноша что-то выяснял, вернулся, опустился на прежнее место.

- Простите, дядя Дауд, - сказал он, скорее всего извиняясь за невольную отлучку.

- Нет, все правильно, - ответил я, имея в виду тему нашей беседы.

Мустафа вынул из нагрудного кармана пачку "Опала", задымил.

- Нравится курить? - поинтересовался я, забирая из карманчика его пачку.

- Извините, -~ Мустафа спохватился, стал тушить сигарету: я воспротивился, вернул пачку, оставив себе сигарету. Мустафа отныне был как-то скован; сделав по инерции короткую и робкую затяжку, он отнес окурок в урну.

- Знаете, - в голосе Мустафы прозвучало удивление, смешанное с недоумением, - говорят, дядя Саид пришел на телевидение из-за нее.

Вот как! То, о чем некогда доверительно рассказывал мне сам Рахманов, здесь не составляло тайны!

Мне приходилось бывать здесь. Телевидение изредка находило возможным сотрудничать со мной, и мне кажется, что я знаю телевизионную кухню "от" и "до". "От" - это вахтерская будка, пропитанная пищевыми запахами - помню, по ту сторону проходной, в тесной караулке, всегда что-то тушилось, варилось. Оттуда постоянно, раздражая обоняние, несло супными парами, жареным или квашеным. Об охранниках телецентра у меня сложилось впечатление, как о людях, озабоченных двумя вещами - охраной и собственным желудком.

Казалось, что эти люди только и заняты тем, что варят, жарят, а в промежутке между обедами и завтраками охраняют территорию телецентра. В действительности, конечно, обстояло иначе. В действительности это были нормальные люди, правда, с обостренным чувством слуха и зрения, это люди, настроенные на бдительность. "От" - это сравнительно небольшой двор, где метались в утреннее и предвечернее время пазики, газики, рафики и лихтвагены, собирая работников телевидения на съемки, на места предстоящих передач; это и лягушатник во дворе, и ажурная конструкция телевизионной вышки - гордость горожан, и небольшой вестибюль с гардеробом и буфетом. "До" - это АСК[7] с монитором, режиссерским пультом, с десятками всяческих приспособлений, кнопок, световых сигналов, рычажков; это и сама студия - огромный, по местным меркам, зал, обставленный осветительными приборами, рельсами, съемочной аппаратурой, зал, вскипающий во время репетиций от голосов и шумов и замирающий после передач. "До" - и люди, с которыми приходилось общаться во время работы, - режиссеры, редакторы, мужчины и женщины, каждый со своей ношей ума, амбиции, тщеславия, честолюбия, надежд, отведенных природой и воспитанием. "До" - конечно, и история местного телевидения, его истоки.

О, этот телевизионный бум в конце пятидесятых!

Строился телецентр, строилась телебашня, а уже подыскивались кадры, объявлялись наборы, отправлялись на учебу в Москву, Ленинград группы будущих техников телевидения, операторов, режиссеров, редакторов. Тогда-то страстью к новому искусству загорелась Виолетта...