Колыбель ветров

Когда мы сошли на Карлайл, землетрясение, по-видимому, затихло. Через несколько минут мы приметили углубление в скале, высоко над прибрежными камнями, и вместе с Джорджем забрались туда. Несмотря на то что снаружи отвесная скала была влажной, внутри оказалось сухо, и мы обнаружили тут целые груды птичьих и тюленьих костей и клочки какого-то меха. Но наиболее интересной находкой была циновка, сплетенная из травы, похожая на те, что, по описаниям Андрея Снегирева, употреблялись на обертывание мумий. От нее осталось лишь несколько кусочков, и когда я подобрал их из пыли, они почти тут же рассыпались у меня под пальцами.

— Смотри, — взволнованно закричал Джордж и поднял берцовую кость человека. В гальке лежали еще какие-то кости, но черепов и других следов захоронения не было. И все же по всем признакам мы искали там, где следовало. По словам алеутов, здесь много углублений в прибрежных скалах, но, поскольку мы не знали точно, где их искать, у нас ушел бы весь день на то, чтобы обследовать несколько сот ярдов.

Ветер возобновился, и прибой усилился. Я быстро принял решение и, хотя мне это не улыбалось, отказался от поисков пещер — по крайней мере на ближайшее время. Было целесообразнее плыть прямо в село Никольское, где мы рассчитывали получить более полную информацию и уточнить местонахождение пещер. При гаком условии можно будет рациональнее распределить свое время между поисками пещер и раскопками.

{Map_5.gif]

Дождавшись полуночи, мы покинули острова Четырех гор и уже около семи часов утра приблизились к западной оконечности Умнака, держа курс на село. Эриксон дал гудок, и не прошло и трех минут, как несколько алеутов, спустив лодки, направилось к нашему катеру… Когда они поднялись на борт, я узнал среди них Марша. Он тут же подошел ко мне с другим белым человеком, представив его как Чарлза Шейда, студента-антрополога, прикомандированного к Гарвардской экспедиции.

Сидя за чашкой кофе, Марш выложил мне все новости о других членах гарвардской группы. В Никольском оставлены лишь он и Шейд. Все остальные участники экспедиции выехали на острова Прибылова.

— Милости просим присоединиться к нам, — великодушно предложил он. Увидите, с этим народом договориться легче, чем с жителями Атхи.

Алеуты провели наш катер по узкому проходу между рифами во внутреннюю гавань и свезли на берег оборудование, продовольствие и людей, проделав для этого несколько рейсов.

Я тут же направился к школе, стоявшей на краю села в стороне от других домов, чтобы засвидетельствовать почтение здешним учителям. Кэрри и Джордж Дирингер были назначены в Никольское управлением по делам туземцев Аляски. Кэрри, крупная женщина с решительным характером, была учительницей; муж помогал ей. Я заметил, что Джордж всегда ждал, пока Кэрри выскажет свое мнение, прежде чем отважиться и сообщить свое собственное. Они приняли меня очень дружелюбно, несмотря на то что миссис Дирингер подозрительно отнеслась к моим спутникам и осведомилась не без колкости, намерены ли они остаться в селе на ночь.

— Знаете, мы не можем допустить, чтобы матросы баловали с местными девушками, — сказала она. — Я категорически возражаю против всего такого.

Подобная постановка вопроса застала меня врасплох, но я заверил миссис Дирингер, что наши люди пойдут ночевать к себе на катер. Затем, желая показать ей, что у экипажа добрые намерения, я сообщил о привезенных с Адаха фильмах, которые мои спутники охотно показали бы с ее согласия. Учительница пришла в восторг и обещала организовать просмотр. Сеанс должен был состояться в помещении школы.

Остаток дня я посвятил встречам с людьми. Жители Никольского казались гораздо приветливее атханцев. Они не так дичились, были общительнее и сразу почувствовали к нам расположение.

Демонстрировавшийся в тот вечер фильм «Мрачный путь» был мелодраматичным творением Голливуда, но он необычайно понравился жителям Никольского, и хотя алеуты не все поняли, они потребовали второго сеанса.

После картины ко мне подошла миссис Дирингер.

— Я слышала от мистера Марша, что вы намерены остаться в нашей деревне для изучения туземцев.

Она произнесла слово «туземец» так, как будто опасалась при этом накликать беду. Я ответил учительнице, что мне действительно хотелось остаться в деревне, хотя бы ненадолго, но, конечно, все зависит от ее согласия. По-видимому, миссис Дирингер было очень приятно получить такой ответ. После взаимного обмена любезностями она дала мне свое благословение, настояв, чтобы я остановился в школе и ночевал в классе, который гарвардцы использовали под кладовую.

Я предпочел бы выразить ей всяческую благодарность и отказаться, так как мне было бы значительно удобнее ночевать на катере. Но в тот вечер Эриксон получил из Адаха предписание отправиться в Форт-Гленн и помочь в разгрузке судна. Он предполагал затратить на это всю неделю, и мы условились, что я пробуду в деревне, собирая интересующие меня сведения, до возвращения катера. Затем мы отправимся на Кагамил и продолжим поиски погребальных пещер.