Колыбельная

— Да. Но он все равно изнасиловал меня. Я думала...

— Да?

— Я не знаю, что я думала. Я решила, что... что если я... если я буду слушаться его, тогда он... он не зарежет меня... не изнасилует. Но он сделал это.

— Ударил тебя. И изнасиловал.

— Черт, оказаться такой беспомощной дурой! — сказала Эйлин. — Полицейский, называется!

— Ты помнишь, как он выглядел?

— Было темно.

— Но ты его видела, правда?

— И шел дождь. — Но как он все-таки выглядел?

— Я не помню. Он схватил меня сзади.

— Но потом, когда он...

— Я не помню.

— Ты его видела после той ночи?

— Да.

— Когда?

— На суде.

— Как его имя?

— Артур Хейнс. Энни вела это дело.

— Ты опознала его на суде?

— Да...

— Хорошо, как он выглядел?

— Когда он мне снится, у него нет лица.

— Но когда он тебя насиловал, у него было лицо.

— Да.

— И на суде у него было лицо.

— Да.

— Которое ты опознала.

— Да.

— Так как же он выглядел, Эйлин?

— Высокий — метр восемьдесят три, килограммов семьдесят пять. Каштановые волосы и голубые глаза.

— Возраст?

— Тридцать четыре.

— А сколько было лет человеку, которого ты убила?

— Что?

— Сколько лет было?..

— А он-то тут при чем? Он мне по ночам не снится.

— Ты помнишь, сколько лет ему было?

— Да.

— Тогда скажи мне.

— Тридцать с копейками.

— А как он выглядел?

— Я уже сказала тебе. Когда приходила сюда во второй раз. Мы же обо всем этом уже говорили.

— Расскажи мне еще раз.

— Светловолосый, — вздохнув, сказала Эйлин. — Сто девяносто один сантиметр, больше девяноста килограммов. Темные очки. Татуировка в виде сердечка без надписи в нем. — Какого цвета были его глаза?

— Голубые.

— Как у насильника.

— Глаза — да.

— Габариты тоже.

— Ну, Бобби был выше и тяжелее.

— Они оба были крупными мужчинами.

— Да.

— Ты сказала, что оказалась с ним одна в комнате...

— Да, с Бобби.

— Потому что потеряла свое сопровождение. Между прочим, почему ты всегда думаешь о нем как о Бобби?

— Думаю и все. Он сам так назвался. Бобби.

— Ну-ну.

— А что тут такого? В том, что я называю его Бобби?

— Нет, нет. Расскажи мне, как ты потеряла прикрытие.

— По-моему, я уже рассказывала.

— Нет, не рассказывала. Сколько их было?

— Двое. Энни и... Ну, Энни Роулс, я говорила.

— Да.

— ...и парень из Семьдесят второго участка, с Калмз-Пойнт. Майк Шеноган. Здоровый такой ирландец. Хороший полицейский.

— Как ты их потеряла?

— Берт вбил себе в голову, что мне нужна помощь. Поэтому он поехал в зону...

— Берт Клинг.

— Ага. Я встречаюсь с ним время от времени. Я сказала ему, чтобы он не приходил туда, но он все равно пришел. И... он блондин, ты знаешь. Я говорила, что он блондин? Там заварушка на улице получилась, Шеноган увидел Берта и подумал, что это тот самый парень, которого мы ищем, потому что Бобби тоже блондин и тоже здоровенный. Поэтому Шеноган попер на него — это была та еще сценка — и пока до него дошло, что Берт тоже на работе, мы с Бобби уже ушли.

— Ушли?

— Завернули за угол. Пошли в номер.

— И никто из них этого не видел?

— Нет.

— Тогда ты в самом деле потеряла их. Я хочу сказать, на время.

— Да.

— Потому что Берт влез не в свое дело.

— Это была не его ошибка.

— А чья это была ошибка?

— Шеногана.

— Почему?

— Потому что он решил, что Берт — подозреваемый.

— Не зная, что Берт — полицейский.

— Правильно.

— Но если бы Берта там не было...

— Но он был там.

— Но если бы его там не было...

— Что об этом сейчас говорить. Он там был.

— Эйлин, если бы его там не было, случилась бы тогда эта путаница на улице?

— Конечно, нет.

— Ты не потеряла бы тогда свое прикрытие.

— Возможно.

— Как ты думаешь, они бы помогли тебе в этой ситуации с Бобби?

— Кто?

— Твои сопровождающие.

— Думаю, да, если бы успели вовремя.

— Ты сказала, что они оба — хорошие полицейские...

— О, конечно.

— ...и, без сомнения, они знали свое дело.

— Я бы доверила свою жизнь любому из них. В общем-то, именно так я и поступила тогда. Решила, что когда понадобится, они придут на помощь.

— Но они не пришли на помощь, когда тебе понадобилось!

— Да, но это не их вина.

— А чья это вина?

— Ничья. Просто одна из идиотских накладок, которые все время случаются.

— Эйлин, если бы такого не случилось — если бы не было путаницы, если бы ты не потеряла Шеногана и Энни — как ты думаешь, тебе пришлось бы стрелять в Бобби?

— Я не знаю.

— Ну, хорошо, подумай над ответом.

— Как я могу... — Если бы они шли поодаль...

— Да, но... они не шли поодаль.

— Если бы они были рядом с тобой...

— Но послушай...

— ...если бы они видели, куда Бобби повел тебя...

— Слушай, сейчас нет смысла рыдать по поводу...

— ...и если бы они вовремя пришли к тебе на помощь, пришлось бы тебе стрелять в Бобби Уилсона?

— Один черт, я бы его и так пристрелила, — сказала Эйлин.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Парня с ножом? Который полез на меня с ножом? Конечно, я бы пристрелила сукиного сына! Меня уже однажды ткнули ножом, спасибо большое, я и не собиралась...

Эйлин внезапно замолчала.

— Да? — спросила Карин.

Эйлин молчала несколько секунд. Потом она сказала:

— Я и не собиралась оставлять его в живых. Если ты этого от меня добиваешься.

— Что ты имеешь в виду?