Колыбельная

Однако дальше задумки дело не шло. Чтоб чем-то занять себя, Танич устроился охранником в «Интурист». В основном работа была связана с рестораном, который находился на первом этаже «Интуриста», и проститутками. Большую часть времени Танич проводил в маленькой комнате, где доедал еду, оставшуюся после клиентов ресторана. Иногда кто-нибудь из гостей ресторана начинал бить тарелки и нецензурно выражаться. Танич в зависимости от важности гостя либо вызывал полицию, либо стоял в сторонке, приятно улыбаясь, либо подходил ближе и начинал мягко увещевать. У него хорошо получалось успокаивать разбушевавшихся клиентов. Начальник охраны, толстый мужчина с повадками кита, сказал, что у Танича талант. Поработав две недели, Танич заскучал. Он огрызался на замечания начальника, не желал совершать ночной обход и выпивал в рабочее время больше, чем позволялось. Начальник сказал, что Танич зарывает свой талант в землю. Таничу же хотелось тепла. Вместо работы он пошел в баню. На следующий день ему предложили уйти по собственному желанию. Танич пошел к начальнику, желая объяснить свое поведение, но начальника не было на месте, а замначальника пригрозил, что если Танич немедленно не заберет трудовую книжку из отдела кадров, то у него возникнут проблемы. Пришлось уйти. Напоследок Танич украл в «интуристовской» кухне торт с кремовыми розами. Он хотел подарить торт Дианочке: у нее завтра день рождения. Несмотря на увольнение, настроение у него было хорошее. Убийства прекратились, и Молнию стали забывать. Город охватила праздничная лихорадка. Всюду стояли украшенные елки. В переходе молодой человек исполнял на гитаре «Jingle bells». Люди останавливались и хлопали ему. Танич тоже остановился и похлопал. Его переполняло счастье от мысли, что он скоро увидит, как улыбается Дианочка. Он протянет девочке торт, и она удивится: что это? Это торт, ответит Танич. Мне?– поразится Дианочка. Тебе, скажет Танич, потому что завтра у тебя день рождения. Дианочка прижмет коробку с тортом к груди и заплачет от радости: спасибо вам, дядя Танич. Вы не представляете, как я вам благодарна. Кушай на здоровье, скажет Танич. Он погладит Дианочку по голове, и они вместе пойдут есть торт.

Вернувшись домой, Танич обнаружил, что дверь приоткрыта. На вешалке он увидел кожаный плащ и старую бейсболку. Из кухни доносился пьяный смех. Танич украдкой заглянул туда: Зина выпивала с лысым молодым человеком, руки которого находились в постоянном движении. Молодой человек что-то втолковывал Зине, одной рукой гладя ее по бедру, а другой размахивая в воздухе. Их окутывали облака табачного дыма. Зина повторяла: «Ой, Мишенька, не надо: ты же знаешь, как мне это нравится». Мишенька говорил тихо, но веско. На столе расположилось несколько пустых бутылок, нарезка сервелата и пустая коробка из-под конфет «Ассорти». Танич поставил торт на старый тетин трельяж. Он не знал, что ему делать. В гостиной плакала Дианочка. Она сидела в углу, обняв себя за колени. Волосы скрывали ее лицо. Танич подошел к ней и тихо позвал: «Дианочка, здравствуй». Она не ответила. Он аккуратно откинул ее волосы и увидел синяки на детском лице. Дианочка толкнула его: отстань! Танич вздрогнул: он впервые слышал, как учтивая Дианочка грубит. На ее запястьях краснели следы от веревки. На голых коленках, которые она крепко сжимала вместе, запеклась темная кровь.

–Больно?– спросил он.

–Нет,– сказала Дианочка.

–Не плачь,– сказал Танич.– Я знаю, что делать.

–Я не плачу,– сказала Дианочка.

–Конечно,– согласился Танич.

Дианочка закрыла глаза, чтоб ничего не видеть, а уши затыкать не стала, потому что и так ничего не слышала, кроме голоса внутри, который кричал на нее всякие гадости. Мыслей в ее голове становилось всё меньше. Танич, видя плачевное состояние девочки, принес ей торт. Он хотел, чтоб бедный ребенок почувствовал праздник, но Дианочка ничего не почувствовала; она даже не пошевелилась. Танич пошел на кухню. Возле двери он застыл, сомневаясь. Мишенька рассказывал Зине, какие все уроды вокруг. У него был звучный голос. Говорил он так, что заслушаешься. Однако говорил он не только об уродах. У него был план переустройства жизни: люди, последовавшие этому плану, обретут вечное счастье.

–Даже уроды?– спросила Зина.

–Уродов не станет,– терпеливо объяснил Мишенька.

От убедительности его слов Зина вся заволновалась. Будущее, нарисованное Мишенькой, походило на парк аттракционов, по которому гуляют разодетые дамы в воздушных платьях, достойные джентльмены в элегантных костюмах и вежливые ребятишки в матросских костюмчиках. В платье, наверно, неудобно, подумала Зина, еще и на каблуках, но я как-нибудь переживу. Мишенька, увлекаясь, говорил всё громче и убедительней. Из его слов выходило, что такой мир давно бы настал, если бы не огромное количество идиотов, которые не в состоянии осознать простых истин. Зина кивала: Мишенька, как ты прав, сколько дураков на свете; не знаю, что и делать. Ладно дураки, возмущался Мишенька, так они ж еще и упертые: считают, что правы.

–Боже,– ахнула Зина,– какая страшная нелепость.