Колыбельная

Она дернулась назад, когда Тайка вдруг обернулась и наглядно, с соответствующим звуковым сопровождением, продемонстрировала, что у хозяйки, конечно, зубы есть, но собачьи клыки — все равно куда внушительнее. Я поспешно схватила ее за ошейник и глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки.

— Ты права, — помедлив, с усилием признала я. — Прости. — И спрятала нос в теплой собачьей шерсти на загривке.

Указывать Люту, что делать, а что нет, вправе только МагКонтроль. Уж никак не охраняемый объект.

А с ассоциативным рядом объекту нужно что-то делать. С чего вдруг я вообще вспомнила о моторе и чернильных венах на дне кровавой раны на груди?

Найден и Лют совсем не похожи. Найденыш чем-то неуловимо напоминал матерую, потрепанную жизнью рысь — сильными ногами, быстротой реакции и осознанием собственного превосходства, свойственным крупным хищникам. Лют ассоциировался скорее с куницей: юркий, худой, игривый — но вполне способный при необходимости переломить своей добыче шею.

Ему бы и в голову не пришло делать татуировку, чтобы больше походить на Найдена. С чего я вообще об этом подумала, когда выгоняла его из дома?..

— Перед Лютом извинись, — словно прочитав мои мысли, со свойственной ей безжалостной прямотой отозвалась Беляна. — А лично я готова простить тебя, не сходя с места, за горячий ужин.

Я подняла голову, соображая, в чем успела провиниться перед ней — и покраснела.

Выходной. Я испортила ей выходной.

— Пойдем, — неловко сказала я, кивнув в сторону домика. — И… дай свой переговорник, пожалуйста.

Тайка сочла, что уж первая-то половина фразы точно относилась к ней, и радостно припустила в дом, приготовившись требовать ужин. Мое смущение ее будто бы и не задевало вовсе — может быть, потому, что сама она всегда становилась совершенно бесстыжей, когда дело доходило до еды?

Беляна, во всяком случае, была с ней солидарна.

— Утром извинишься, — сказала она. — Звонки с моего переговорника только прослушиваются, а с твоего должны записываться. Поваришься ночку в собственном соку, глядишь, извиняться будешь искренней.

Я показала ей неприличный жест, особистка с готовностью ответила тем же — и пошла доставать кастрюлю из шкафа. Разумеется, чтобы жизнь не казалась мне сахаром, рта она не закрывала.

— Вообще говоря, будь мы где-нибудь в цивильном городе, я бы посоветовала тебе обратиться к психологу, пока не понадобился психиатр, — сообщила Беляна, звучно громыхнув крышкой. Я поспешно подхватила ее добычу, заодно повелительно указав на глубокую миску по соседству. — Ты постоянно не в настроении, срываешься даже на собственном сопровождающем, довела до истерики собственную собаку…

Я адресовала ей косой взгляд, намекая, что тут мне здорово помогли, но промолчала.

Хотен не раз говорил мне, что к жизни нужно относиться проще. Но у меня получалось еще хуже, чем у него самого.

— Но поскольку мы во Временном городке и в лучшем случае выберемся отсюда через полгода (а в худшем не успеем выбраться вообще), то мой тебе совет: заведи любовника, — невозмутимо закончила Беляна и вручила мне запрошенную миску.

— Это ты что, опять сватаешь мне Люта? — подозрительно уточнила я.

— Этот и сам себя сосватает без проблем, — фыркнула Беляна. — Нет, без разницы, кого. Я же не о спутнике жизни, а всего лишь о любовнике. Тут требований-то поменьше, и найти подходящую кандидатуру вполне реально даже в этой дыре. Впрочем, если сможешь найти себе какое-нибудь занятие для необременительного досуга, тоже сойдет.

Я вылезла из холодильного ящика с четырьмя яйцами и выразительно покрутила руками.

— Необременительного, — назидательно повторила особистка. — Прости, но даже я вижу, как тебя корчит от необходимости ежедневно готовить.

— Тогда зачем заставляешь? — поинтересовалась я.

— Исключительно из любви к твоим страданиям, — заверила меня Беляна, и я с трудом сдержалась, чтобы не запустить в нее парой яиц. Но она, естественно, ничуть не смутилась. — А насчет любовника или досуга — я серьезно. Не хотелось бы сопровождать тебя в специализированном заведении. Не то чтобы компания там сильно отличается, но кормят значительно хуже. Я не готова к таким лишениям.

— Ты знаешь, как вернуть мне веру в себя, — мрачно похвалила я.

— Разумеется, знаю, — непробиваемо отозвалась особистка. — Любовники в этом деле — первостепенное средство. Но там, к примеру, рисование или лепка тоже подойдут, если, конечно, у тебя руки из нужного места.

Судя по сочувственной физиономии, в мой поразительный художественный талант она верила еще меньше, чем я сама.

— В общем, мне без разницы, как, но отвлекись ты уже от работы, — поняв, что ее неверие не осталось незамеченным, раздосадовано потребовала Беляна. — Все равно вы топчетесь на месте, почему бы не расслабиться, а потом взглянуть на проблему свежим взглядом?

Что хуже всего, она была права — в своем бестактно-безжалостном стиле, но права. Десятичасовой рабочий день — отнюдь не залог успеха, как и семидневная рабочая неделя. После определенного момента, на грани выносливости человеческой психики, они дружно становятся синонимами скорого провала.