Колыбельная для брата

Кирилл затормозил на углу улиц Мичурина и Космонавтов. Надо было решать. Два человека есть на свете, которые сразу поймут и, наверно, скажут, что делать. Отец и Дед. Но отец придет сегодня поздно.

Кирилл взглянул на часы, украшавшие старинное здание библиотеки. Было без пяти минут шесть. Наверно, Дед уже пришел, он кончает работу в пять.

Из дома доносились визги и вопли.

- Ой-я-я! - орал Митька. - Мучитель! Уйду в интер-на-а-т! Людоед!.. Мамочка-а!

Митьку-Мауса мыли. В окно вслед за воплями вылетали красивые пузыри. Слышался голос Деда:

- В музей тебя, а не в интернат. В кунсткамеру. Уникальный экземпляр, загадка естествознания. Как ты ухитряешься собирать на себя все, что есть вокруг?

- Не все! - возмущенно голосил Митька. - Убери, она щиплется! Ой, мама!

- Где ты ухитрился отыскать смолу?

- Это гудрон! Ты мне все волосы выдрал!

Кирилл засмеялся и прислонил велосипед к перилам крыльца. Все было знакомо в этом зеленом дворе. Лениво шевелил крыльями желтый ветряк, топтался на краю бочки добродушный петух Дима, доцветали одуванчики. На заборе улыбался нарисованный белой эмалью Митька-Маус с хвостом и мышиными ушами. Это Валерка Карпов нарисовал еще в начале июня.

Кирилл вошел в дом. Дед закутывал в простыню оттертого, взъерошенного Митьку.

- Привет! - бодро сказал Маус Кириллу из-под белого балахона.

Дед оглянулся и обрадованно кивнул. Утащил Митьку на диван и пожаловался Кириллу:

- Опять, как в прошлом году, у этого типа глотка запухшая. Мороженого стрескал три порции подряд. Родители уезжают, а он снова с ангиной.

- Чушь это, - строптиво сказал Митька.

- Я тебе дам - чушь! Из постели не смей носа показывать! Понял?

- Понял, - согласился Митька. - Я читать буду. - И спросил у Кирилла: - А ты не скоро уйдешь?

- Дед, - сказал Кирилл, - тут одно дело такое… Долгий разговор.

Разговор оказался не таким уж долгим, Дед все понимал с двух слов.

- Дыба - это кто? Местный «король»? - спросил он.

Кирилл пожал плечами:

- Скорее, не «король», а так, мелкий «барончик».

- У Чирка отца нет?

- Н-не знаю… Ну да, нет. Он говорил, что мать да бабка.

- Наверно, небогато живут, - заметил Дед.

- Наверно…

- Новый велосипед ему уже не купят…

Кирилл внимательно посмотрел на Деда. Дед спросил:

- Девушку эту, студентку, как зовут?

- Оля… Федосеева.

- И адрес помнишь?

Кирилл кивнул.

- Самый простой способ, чтобы поставить точку на всей истории, - пойти к этой Оле и все объяснить, - сказал Дед. - Если она человек хороший, то поймет. Попросит, чтобы в школе не поднимали шума.

- Чирок, по-моему, не пойдет, побоится, - засомневался Кирилл. - Да и денег у него еще нет.

- Ему лучше и не ходить, - сказал Дед. - Мы же не знаем, что за девушка. А вдруг она вцепится и поволокет парнишку в школу? Может, у нее такой педагогический принцип: не прощать и не жалеть. Другим в назидание.

- А кто пойдет? - удивился Кирилл.

- Ты. Расскажи все, а фамилию мальчишки не называй.

- Я?!

- Страшно?

Кирилл подумал.

- Нет, не страшно, - сказал он. - Но… Понимаешь, вдруг она подумает, что я сам виноват и выкручиваюсь. Плету историю, чтобы себя оправдать… Ведь на меня и так в школе…

- Да, пожалуй… - сказал Дед. - Но без риска не проживешь.

- А деньги? - спохватился Кирилл. - Денег-то все равно нет. Их же надо отдать! Она тоже одна с матерью живет. Тоже, наверно, не миллионеры.

- Я это помню, - кивнул Дед. - Но деньги пока можно взять… те, что у нас на ремонт отложены. Там полсотни.

- Правильно! - обрадовался Кирилл. - А Чирок продаст свой драндулет и вернет.

- Вернет… когда подрастет и заработает, - хмуро сказал Дед

Кирилл даже приподнялся на стуле.

- Да ты что… Это же общие деньги, ребята по рублю копили. А ремонт?

- Что-нибудь придумаем, до весны далеко.

- Но тогда надо экипаж собирать, чтобы все решили…

Дед сердито захромал из угла в угол.

- Только время потеряем. Неужели думаешь, ребята заспорят? Мы же, Кир, человека хотим спасти. Тогда, в походе, не деньгами рисковали, а головушками.

Кирилл нерешительно сказал:

- Что-то не так… Он все-таки виноват, а мы теперь для него все на блюдечке. Это разве правильно?

Дед язвительно посмотрел на него:

- С точки зрения вашей Евы Петровны это наверняка неправильно. Только если ты жалеешь человека, то жалей до конца, а не отмеряй свою доброту, как на весах. Это раз. Теперь два: такому пацану заниматься продажей - это опять влипнуть в историю. Мать тогда все узнает, а ты сам говорил, что ей это сейчас опасно.

- Для малыша опасно, - тихо сказал Кирилл.

- Значит, не о чем спорить… Я знаю, чего ты боишься: что Чирок привыкнет за чужие спины прятаться, а сам за себя отвечать не научится. Так?

Кирилл кивнул:

- Так, наверно…

- А может быть, наоборот, - задумчиво проговорил Дед. - Может быть, поймет, что есть люди, которые приходят на выручку. Тогда и сам покрепче станет… Кстати говоря, главный-то вопрос не о нем.

- А о ком?

- О Дыбе. Почему такие паразиты плодятся и почему их боятся? Не думал?

- Думал, - сказал Кирилл. - Но это вопрос отдельный.

- Не такой уж он отдельный, - возразил Дед. - С Чирком он вполне связанный. Может, собрать экипаж и всем вместе побеседовать с Дыбой?