Колыбельная для моей девочки

Паллорино понимала, что здесь она больше ничего из Нади не вытянет, но у нее появилась ценная информация – два имени. Ивански Ползим и Саша Макеев.

Может, это и есть два сообщника, сбежавшие во время перестрелки с полицией, когда задержали Белкина и Загорского. Если так, один из них отметился не только на месте преступления, но и на женской фиолетовой кофте из «ангельской колыбели».

И он может оказаться убийцей полицейского.

А в доме напротив Мэддокс вместе с двумя полицейскими и техническим специалистом смотрел в мониторы, куда транслировалось изображение с разных камер в клубе «Оранж-Би». Они сидели так не первый час – время приближалось к полуночи. Что-то явно готовилось, но что и когда, оставалось неясным. Одна камера выходила на парковку перед клубом, другая – на переулок за зданием, остальные позволяли наблюдать, что происходит внутри.

На парковку въехал фургон и остановился с работающим мотором – выхлопные газы повисали во влажном воздухе. На парковке было множество кроссоверов последних моделей и автофургонов покрупнее. Мэддокс повернул голову к мониторам, куда передавалось происходящее в клубе. Посетители ужинали, танцовщицы крутились на шестах, певица что-то исполняла. В баре сидели люди.

Зазвонил рабочий сотовый – Такуми (члены объединенной группы пользовались сотовой связью, а не радиопередатчиками, которые легче прослушать). Такуми сообщил, что операция началась: в двух грузовых контейнерах с китайского судна оказался «живой товар». Оттуда вывели тридцать две женщины и посадили в два фургона, принадлежащие «Атлантис импортс». Фургоны покинули территорию порта, следуя за черным кроссовером с номерами, зарегистрированными тоже на «Атлантис импортс»; такой же автомобиль замыкает колонну. Полицейское наблюдение осуществляется с вертолета. По информации агента Роллинса, «товар» везут в «Оранж-Би» и будут на месте через двадцать минут, если не станут никуда заезжать. Группа захвата у клуба приведена в боевую готовность, район оцеплен. Мэддоксу достаточно дать команду в нужный момент. Штурм можно начинать только после того, как всех женщин заведут в клуб.

– Везут, – объявил Мэддокс команде слежения, дослушав Такуми. – Двадцатиминутная готовность.

В напряженном молчании они смотрели на экраны. В клуб входили посетители, не останавливаясь, шли мимо бара и исчезали за дверью, где начиналась лестница на второй этаж – это полиция знала от своего агента. Однако камер там не было. Внимание Мэддокса привлек холл, куда только что вошла женщина без кавалера, и детектив безотчетно напрягся. Длинные блестящие волосы закрывали спину плащом. Незнакомка чуть наклонилась поговорить с администратором, та указала на бар. Посетительница обвернулась, и Мэддокс испытал настоящий шок: Энджи?

Откуда она здесь?!

Паллорино села у бара, что-то заказала и начала трепаться с барменшей – и это посреди операции захвата! Нужно срочно ее оттуда вывести. Вот черт… Мэддокс с силой потер рот. Его проляпс, он открыл ей слишком много. Энджи скаталась к Белкину, теперь он мертв. Неужели она и с Загорским повидалась?

Может, Белкин и Загорский подсказали ей то, что привело ее сюда?

Ее присутствие в клубе могло с треском сорвать всю операцию.

Надо было сдать ее Такуми – так было бы лучше для всех, включая саму Паллорино. Вот почему полицейские, состоящие в личных отношениях, вместе не работают: они принимают решения под влиянием эмоций, а не рассудочно и взвешенно.

Мэддокс лихорадочно обдумывал варианты. Достав одноразовый телефон, он набрал Энджи – абонент недоступен. Должно быть, отключила сотовый, еще когда выписывалась из гостиницы в Коал-Харбор. Вытащить ее из клуба за шкирку тоже не вариант – тогда Мэддокс самолично сорвет операцию. Девушек со штрихкодами могут просто убить, жизнь агента под прикрытием окажется под угрозой, да и посетители вместе с самой Паллорино будут в смертельной опасности.

Он смотрел, как Энджи написала что-то на клочке бумаги, подложила среди мелких купюр и пододвинула барменше. Та сунула записку в карман и отошла на другой конец стойки. Энджи развернулась спиной к бару, допивая бокал.

Что она затевает, черт побери?

Мэддокс смотрел, как Паллорино приглядывается к человеку, сидевшему у дальней стены, – лет шестидесяти, с газетой. Незнакомец выдержал ее взгляд, не отводя глаз. Странное ощущение, что этого человека он где-то видел, пронзило Мэддокса. Он подался ближе.

– Можете вот этого типа увеличить? – быстро сказал он технику, указывая на экран.