Колыбельная для вампиров - 2

— Мне тоже, — рассеяно сказал он и, переходя на личности, сухо добавил: — В отличие от содержимого твоих файлов. Итак, Мариэль Палевская, насколько я понял, распоряжения старших ты игнорируешь, постоянно дерзишь психологу и наставникам. С ровесниками тоже ведёшь себя не лучшим образом. Дисциплина хромает на все четыре копыта. Количеству часов, проведённых тобой в карцере, могут позавидовать самые задиристые из парней. Что, девушка, звёздная болезнь одолевает?

«Вот только не нужно приплетать сюда моего отца!» — возмущённо подумала я, а вслух сказала:

— Хотите сказать, что я из тех прощелыг, что живут за счёт родительского авторитета?

— Здесь я задаю вопросы! Отвечай!

Боже! Это надо же так орать! Я едва удержалась от того, чтобы не заткнуть уши.

— Нет, сэр! — рявкнула я в ответ.

— Что, нет? — спросил блондин, не дождавшись от меня продолжения.

— Не одолевает, сэр! Я такая от рождения! Отец здесь ни при чём! Мать тоже!..

— Молчать, дрянь! Вообразила, что тебе здесь цирк? Так у меня таких клоунов, как ты, за глаза и за уши!

А вот это уже выходит за все рамки! Я оскорблённо выпрямилась, но постаралась не лезть в бутылку.

— Я не дрянь, сэр, и звёздной болезни у меня нет. Она существует только в вашей голове. И вообще, ещё никто не обвинял меня в том, что я пользуюсь служебным положением отца. Вы первый, от кого я это слышу.

Кажется, голос у меня не дрогнул, во всяком случае я очень старалась, чтобы он звучал спокойно. Я поднялась из-за стола.

— Если вы и дальше собираетесь общаться со мной в том же духе, то разрешите откланяться. Я с вами больше не собираюсь разговаривать.

— Сидеть!

— Я вам не собака, сэр! — процедила я сквозь зубы.

Ноги были как ватные, коленки подгибались, я бы с удовольствием села, но нужно было держать марку. И хотя в голове у меня мутилось от усталости и сказывалось напряжение, вызванное неприятным разговором, я ещё была способна к логическим построениям. Хозяин кабинета был не просто так груб со мной. Чем-то я ему не нравилась. Сильно не нравилась. Так сильно, что это походило на ненависть. Вот только я даже представить себе не могу, чем именно я ему насолила. В памяти тут же всплыла ещё одна мрачная физиономия. Ха, нравлюсь я ему! Нет, Ладожский! Хоть ты и гений, но тут ты ошибся. Ник тоже ненавидит меня, и убей меня бог, если я знаю за что.

Не знаю, чем бы дело кончилось, скорей всего очередным карцером, но тут появилась моя рыжая мучительница. Правда, на этот раз она выступила в роли спасительницы и, судя по ощущениям, не только для меня. Конечно, блондин не подал виду, но что-то мне подсказало, что он тоже обрадовался её появлению.

В общем, на столе пиликнул сигнал селектора, и это несколько разрядило атмосферу. Блондин нажал кнопку, и женский голос вопросил примет ли он Эльзу Тероян. После его утвердительного ответа приёмная почему-то не отключилась, и я услышала, как секретарь высокомерным тоном выговаривает рыжей:

— Входите, фрау, но помните, герр Штейн очень занят. Не отнимайте у него времени больше необходимого, разводя пустые разговоры.

В ответ раздался негромкий смешок, и рыжая распахнула дверь. Подойдя к столу, она поздоровалась с хозяином кабинета и, поймав мой мученический взгляд, заговорщицки подмигнула. Я припомнила недавнюю экзекуцию и вздохнула — друзей в комнате не прибавилось, но и врагов вроде бы тоже. Чем-то Эльза Тероян мне даже нравилась. Думаю, она из тех, что не унывают в любой ситуации. К тому же она казалась забавной и доброй.

Рыжая и блондин закурили и, немного поболтав на неизвестном языке, сели напротив меня и тут такое началось! Не знаю, как народ умудряется что-либо скрывать во время перекрёстного допроса. По-моему, это невозможно, — ведь тебе ни мгновения не дают подумать над ответом. Стоит только замешкаться и на тебя начинают со страшной силой давить менталом.

Господи, какое там врать! Я вертела головой, едва успевая отвечать на быстрые требовательные вопросы. По нескольку раз меня спрашивали об одном и том же, но в разных вариантах. Как я отношусь к такому и такому-то и почему, где я была и что подумала в такое-то время о том-то и о тех-то. Короче, сплошное гестапо.

Не знаю, сколько времени прошло, но меня так умотали, что к концу допроса я была как выжатый лимон. Причём у меня так и не сложилась система из вопросов, которые мне задавали. Большинство имён и мест, о которых меня спрашивали, я впервые слышала. В общем, я так и не поняла, чего эти два гестаповца от меня хотели.

Когда от меня наконец-то отстали, я сердито посмотрела на рыжую. Пожалуй, я погорячилась, назвав её доброй и забавной. Прав Хамелеон, мой новый знакомец, я редкостная дура, если принимаю видимое за чистую монету.

Как оказалось, я рано обрадовалась. Блондин и рыжая снова поболтали на незнакомом языке, думаю, они обсудили результаты допроса, а затем он вновь взялся за меня.

— Вижу, ты встречалась с Тьеном Моррисоном. Зачем? Пыталась приручить его, зная, что его отец глава клана Тигров?