Колыбельная для вампиров

— Дурак! Зачем ты так? Без меня у тебя не будет никаких шансов выжить, — с отчаянием воскликнул он, цепляясь за мальчика. — Безмозглый щенок, я столь многим рисковал ради тебя и вот она благодарность!.. Я же видел, что ты уже на пределе, мне не хотелось тебя потерять… — и, помолчав, с нежностью добавил: — Чего ты испугался, глупыш? Нам было бы хорошо. Слова это шелуха. Поверь, я никогда бы тебя не обидел…

Томас отшатнулся от Марка и в его глазах загорелся гнев.

— Лжешь! Я знаю, что ты такая же подлая тварь, как и Пабло, ничем не лучше. Думаешь, я забыл, как ты издевался надо мной, когда он отдал меня тебе?

— С тех пор многое изменилось. Поверь, мой ангел, перед смертью не лгут… — пуская кровавые пузыри, чуть слышно ответил умирающий. — Я сожалею, малыш. Знаю, что вел себя по-дурацки. Случись сейчас нам быть вместе и все вышло бы совсем по-другому…

Ангельски-прекрасное лицо мальчика мгновенно исказилось от гаммы разнообразных чувств и он, растерянно пятясь от наступающего мужчины, выстрелил в него снова и снова.

— Ах ты, подлый змееныш! — с душевной болью в голосе простонал Марк, сотрясаясь от полученных пуль и, по-прежнему не падая, снова шагнул следом за мальчиком. — Нужно было сразу тебя прикончить, а не распускать сопли, глядя на твою смазливую физиономию. Тварь! Как ты посмел обмануть меня своими лживыми словами? Ведь я, дурак, поверил…

И, перед тем как упасть, он исхитрился выбить пистолет из его руки.

— Ты умрешь, моя любовь. Жаль, что я сам не могу забрать тебя с собой, — напоследок торжествующе прохрипел Марк.

Мальчишка мгновенно бросился следом за оружием, но не успел. Один из бандитов ловко сбил его с ног, повторно выкрутив сломанную руку, и прижал к заплеванному полу. Над ним раздался довольный хохот подонков и, не замечая запредельной боли, он обреченно закрыл глаза.

Несмотря на разыгравшуюся новую трагедию, банда на какое-то время позабыла о мальчике и озаботилась более животрепещущими делами. Поскольку явного лидера в их рядах больше не было, предстояла нешуточная борьба за власть между отдельными группировками. Бандиты растерянно зашумели. Взбудораженные лидеры группировок, каждый в тайне лелея мысль о своем главенстве, начали прикидывать свои шансы. Но Томас понимал, как только они выберут вожака, им займутся вплотную. Слишком уж злились на него некоторые бандиты, уязвленные его пренебрежением, которое он позволял себе по отношению к их любвеобильным авансам, пользуясь своей безнаказанностью из-за покровительства Пабло. По его спине пробежал холодный озноб, чем это чревато для него, он не хотел даже думать, догадываясь, что групповым изнасилованием дело явно не закончится.

И вдруг с грохотом упала входная металлическая дверь, подорванная взрывчаткой. В огромное помещение ворвались вооруженные люди, одетые в странную черную одежду и грамотно рассредоточились, беря в клещи бывшую банду Пабло. Под шум, грохот и вопли умирающих, Томас, не веря своему счастью, ползком двинулся к укромной норе, стараясь не попасть под шальную пулю. Но неожиданно все стихло, шум прекратился и его, схватив за шкирку, тычком отправили к группе сдавшихся бандитов. Он отлетел под ноги Рубуса и тот сильно пнул его под ребра. Мальчишка вскочил на ноги и, невзирая на боль, яростно набросился на него, втайне надеясь, что бывший охранник Пабло убьет его и на том его мучения закончатся. Ему совсем не улыбалось стать переходящим призом от одной банды к другой.

Неожиданно по группе пленников сильно ударили из ментала, и они застыли на месте не в силах пошевелиться. Поразившись силе чужого воздействия, тем не менее, Томас не стал терять времени; он разорвал ментальные путы и, петляя как заяц, бросился к выходу. К его сожалению нападающая сторона оказалась шустрее. Поймав, его схватили за шкирку, и на сей раз обездвижили так, что он не мог повернуть головы. Очень красивый русоволосый вампир с любопытством заглянул ему в лицо.

— Ну-ка! Кто тут такой шустрый? — спокойно произнес он, рассматривая пойманную дичь удивительными зелеными глазами.

— Можете убить меня, но я никогда не сдамся! Больше никто не посмеет мной распоряжаться как своей вещью! — звенящим от напряжения голосом выкрикнул Томас.