Колыбельная для жандарма

– Вряд ли вы сможете начать исследования, если тут же не арестуете каждого встречного и поперечного на станции, – заметила графиня. – «Шельф» опротестует ваши действия из штаб-квартиры в Лондоне, подаст иск в Гаагский трибунал, будет требовать возмещения убытков за все дни простоя.

Ей еще казалось, что противоположная сторона тоже заинтересована замять дело. Поэтому довольное выражение лица Карла Вильгельмовича удивляло и пугало Ливен. «Как же нужно не знать человека, чтобы не понимать, когда он уперся?» – подумала Елена. Ему сейчас все равно, какие будут последствия. Он хотел бы уничтожить «Шельф-индастри».

– Мы арестуем, если надо, весь персонал, – подтвердил шеф безопасности. – Уголовное дело будет возбуждено по пунктам, которые я перечислил. Лицензия отозвана. Пока вашим русским партнерам придется вести бизнес самим. Британскую часть конфискуют…

– Это грабеж! Ни один международный суд не признает…

– Тогда придется выплатить штрафы. На круг получится больше, чем все здешнее имущество. Думаю, компания на это не пойдет. Ее часть передадут тем, кто выиграет тендер. Надеюсь, внутри страны. Со времен последней войны мы поощряем закрытость.

Кажется, яснее некуда. «Варяг» разломило прямо над подводными владениями англичан. Подбитый на орбите корабль еще мог спастись. Космические крейсера не тонут, если команда сумела-таки войти в слои атмосферы и посадить его на воду. Расследование не исключило выстрел снизу. Хотя и не подтвердило. Тогда компания вышла сухой.

– Ты хочешь нашего банкротства? – напрямую спросила Ливен.

– Хочу, – отозвался Алекс.

Елена подошла и взяла его за руку. Хватит.

– Закончили, – сказал Кройстдорф, устало глядя на графиню. «Какая же дура! Я что, слепой был?» – Ты теперь безработная. Не помню, чтобы это тебя когда-либо смущало. – Он слегка подтолкнул Ливен к вакуумному лифту.

Что творилось у нее в душе? Ей была обещана высокая прибыль. А на поверку? И во всех неудачах – любовных и карьерных – виноват один человек! Кой черт дернул ее с ним связаться?

Глава 8 О том, что отпуск – тоже работа

– Мы можем ехать. – Шеф безопасности обернулся к Елене. – Следственная группа сама разберется. Из поселка опять придется добираться под Томск минут двадцать на «вертушке». Но тебе же хочется поболтать с Протопотапом?

Удивительная чувствительность в его положении: мог бы вовсе не замечать ее хотений, как не замечал состояния Ливен. Но с Еленой у Алекса многие желания совпадали.

– Это тебе надо поговорить с протоиереем Соловьевым, – догадалась она.

– Ну надо, – согласился Карл Вильгельмович. – Раз уж он тут, под боком.

В палатке священника спутники просидели за полночь. Вместе дождались прихода грузовиков с освобожденными «чубаками». Кройстдорф ехидно подумал, что в летописи дикого лесного народа эта история станет чем-то вроде библейской главы о «британском пленении». А он сам – Моисеем, раздвигающим воды.

Счастливая Фекла обрела своего Терентия и получила благословение протоиерея идти с ним домой – в одну из палаток – свершать честной брак.

– Вы бы их приодели, что ли, – сказал Карл Вильгельмович, – юбочку какую, штаны.

Отец Потап пожал саженными плечами:

– Раз бог их такими сотворил…

– Выходит, не бог, – подала голос Елена. – То есть сотворены-то они какими надо, а потом…

Она рассказала обо всем увиденном. Глаза священника полезли на лоб.

– Следовало догадаться, – сокрушенно сказал он. – Больно быстро они учатся. Словно тучу над мозгами разгоняют.

Собеседники сидели за самоваром, ели пирог с черникой. Отец Потап дул уже третью чашку. Тут сразу потребовалось еще две.

– Значит, они могут развиваться, – рассуждала Коренева. – Ведь деградировали их искусственно…

– У нас нет таких технологий, – оборвал ее Кройстдорф, – чтобы повернуть процесс назад. Только если они сами, от соприкосновения с цивилизацией.

– От соприкосновения с благодатью, – возразил священник. – Те из них, кто крестился, начинают худо-бедно говорить. И вы напрасно сожалеете, что мы лишены технологии древних. Судя по результату, это зло. Не надо нам его.

Кройстдорф кивнул. Вот прилетят инопланетяне с передовыми разработками и одним движением рубильника низведут нас до уровня «чубак». Был он государев друг, а будет вместе с Максимом Максимовичем по тайге прыгать.

– Этого не случится, – успокоил его священник. – Если разум «большеногих» восстанавливается, то, значит, связь с небом была блокирована путем эксперимента. Мои труды, – он засмущался, – и других миссионеров просто откупоривают пробку. Теперь «чубаки» начнут возвращаться в естественное состояние. Может, не за одно поколение, но все-таки…

– А нам-то почему не беспокоиться? – Шеф безопасности вовсе не был уверен в отсутствии угрозы.

– Наша связь уже восстановлена, – проговорил протоиерей Соловьев, отхлебывая из блюдца. – Да мы еще и не успели так деградировать. Хотя минутами бывали хуже зверей.

– Советы имеете в виду? – прямо спросил Кройстдорф.

Священник кивнул. Остатки старых лагерей тянулись вокруг на сотни километров.

– Что нас не убивает, делает сильнее.

Уже стояла ночь.