Колыбельная для жертвы

– Именно это ты получишь, мерзкий кусок дерьма, за то, что сунул свою пушку мне в лицо. Ты теперь мой любимый проект, и я намерена иметь тебя до тех пор, пока мне это не надоест. А потом я тебя убью. – Она наклонилась вперед, изображение снова размазалось, а потом весь экран мобильника заполнил ее красный рот. – Но ты не бойся, это не будет так быстро. Я буду трахать тебя долго-долго.

Полтора года спустя

3

– Как это ни печально, но мы продолжаем наблюдать весьма прискорбный уровень жесткой физической силы, применяемой мистером Хендерсоном. – Доктор Олтрингхэм побарабанил костяшками пальцев по столу, словно это была крышка гроба. Сморгнул серую пленку с глаз. Поправил очки. – Лично я не могу рекомендовать освобождение на эту дату. Он представляет собой очевидную и постоянную угрозу добропорядочным членам нашего общества.

Продолжалось это уже минут двадцать, а я все еще не встал со своего стула, не дохромал до того места, где он сидел, и не вышиб ему мозги своей тростью. Что могло бы считаться весьма хорошим признаком, особенно если принять во внимание то, насколько «опасен» я был. Возможно, все дело было в успокаивающем влиянии, оказываемым офицером Барбарой Кроуфорд? Она стояла за моим правым плечом, возвышаясь надо мной, сидевшем на хлипком оранжевом пластиковом стуле, толстая связка ключей болталась в дюйме от моего уха.

Размерами Бабз была с хороший двухкамерный холодильник. Из-под рукавов рубахи выглядывали татуировки, обвивая запястья и заканчиваясь на тыльной стороне мясистых рук. Колючая проволока, языки огня. На костяшках одной руки – «В.Е.Р.А», на другой – «С.И.Л.А». Коротко остриженные волосы, мелированные на концах, щетинились в разные стороны. Очень стильно.

Мебель была расставлена как обычно. В центре комнаты большой стол, напротив него – стул. Я с Бабз по одну сторону, все остальные – по другую. Два психиатра. Один потрепанный социальный работник в квадратных очках. И заместитель начальника тюрьмы, в прикиде, будто собралась на похороны. И все обсуждали меня – так, будто меня и рядом не стояло. Я мог бы спокойно остаться в камере и не париться.

Все мы прекрасно понимали, что ответ будет один: в освобождении отказано.

Я сидел на стуле, наклонившись вперед, ребра скрипели от вчерашней драки. Раз за разом, с точностью часового механизма. Менялся разве что состав исполнителей и место действия. О’Нила четыре месяца назад пырнули заточкой в душе. Тейлор освободился, отсидев всего половину срока. Потом была еще одна парочка неандертальцев, подловивших меня в укромном месте и передавших «послание» от миссис Керриган. А после них были еще двое.

И, что бы я ни делал, кончалось все одинаково – я оказывался здесь, отметеленный, весь покрытый синяками.

В освобождении отказано.

Умудрился отследить парня, который заменил О’Нила. Подловил его в тюремной прачечной. Сломал ему обе руки, левую ногу, выбил все пальцы, которые есть на теле, и челюсть. Но миссис Керриган нашла кого-то ему в за мену, и мне во внеочередной раз, не по графику, надрали задницу.

Заместитель начальника тюрьмы и психиатры могли проводить столько заседаний, сколько им заблагорассудится, – единственным способом покинуть это место был пластиковый мешок для трупов.

Закрыл глаза. Гори оно все синим пламенем.

Никогда мне отсюда не выбраться.

Трость, зажатая в пальцах, становилась все холоднее.

Надо было прикончить миссис Керриган, когда была возможность. Схватить руками за горло и вытрясти ее гнилую душонку. Глаза из орбит выкатываются, язык черный, разбухший, пальцы царапают мне руки, а я все сжимаю руки, сжимаю… А она задыхается, грудь пытается схватить глоток воздуха, а его-то и нет…

Так нет же. Не смог этого сделать. Нужно было играть в хорошего парня. Идиот чертов.

И куда это все меня завело? Так и застряну здесь до тех пор, пока ей все это не надоест и она не наймет кого-нибудь, чтобы перерезал мне горло. Или пырнут меня в почку самодельной заточкой, отшлифованной на стене тюремной камеры и вымазанной в дерьме, чтобы получилась прекрасная инфицированная рана. Вроде как у меня случилась потеря крови.

И никаких тебе больше заседаний – так, небольшое путешествие в тюремную больничку, а оттуда в морг.

И не нужно будет сидеть здесь, слушать вранье Олтрингхэма, который будет рассказывать всем и каждому, какой я жестокий и опасный…

Пробежал пальцами по трости, дошел до рукоятки. Крепко за нее ухватился. Выпрямился.

Пора начать соответствовать ожиданиям и слегка изменить выражение чопорной лживой физиономии. Смогу хорошенько его отделать, пока меня не оттащат. Все равно терять нечего. По крайней мере, получу хоть какое-нибудь удовлетворение от…