Колыбельная горы Хого

Райдэн нашёл силы на ласковую улыбку.

– Кёко, мне очень жаль, – сказал он. – Но Мико права. Мы хотели спасти остров от гибели, но если начнётся война… Мы так торопились, что не хотели даже думать о последствиях. Я… чувствовал обрывки того, что Дух показал Мико, и она права, одни ёкаи хотят мира, а другие видят в людях только развлечение и пищу. Я был глуп, пытаясь закрывать на это глаза.

– Война не начнётся, – не сдавалась Кёко. – Мы снимем печати, это исцелит Хидэо, он займёт место отца, и никакой войны не будет.

– Мы не знаем, Кёко, – сказал Шин. – Спасёт ли снятие печатей жизнь Хидэо. А на кону стоят тысячи невинных жизней. Пожалуйста, я прошу тебя, пойми. – Он обхватил её за плечи, и на этот раз она не стала отстраняться. – Мы… я сделаю всё, чтобы Хидэо выжил, продлю его жизнь настолько, насколько смогу, даже если на это понадобится вся моя магия. Слышишь? Посмотри на меня.

Кёко вскинула на Шина полный отчаяния взгляд. Она уже не пыталась сдерживать слёзы, и они блестели на щеках.

– Я клянусь тебе, я сделаю всё, что в моих силах.

– Мы все сделаем, – сказал Райдэн. – Мы не бросим ни тебя, ни Хидэо. Но сейчас – так будет правильно.

Кёко покачала головой и уткнулась лицом в грудь Шину, и он с готовностью принял её в свои объятия. Плечи её подрагивали, но плача слышно не было. Райдэн провёл рукой по лицу, запрокинул голову и выдохнул – он вдруг показался Мико усталым и измождённым, словно всё это время тащил на себе неподъёмный груз, и теперь он стал ещё тяжелее.

– Давайте выбираться отсюда, – сказал он и спрыгнул с острова на ближайший камень.

Мико вернула кагура-сузу в иссохшие руки монаха и низко поклонилась.

Выход из пещеры они нашли не сразу – он скрывался за зарослями лиан, и дальше петлял лабиринтом каменных коридоров. Но волшебный веер чувствовал ветер, и Райдэн уверенно вёл их сквозь кромешную тьму.

Сперва Мико услышала шум водопада, а после впереди замаячил слабый свет. За ними пришли прелые запахи леса и пение цикад. На горном склоне уже светало, и Мико невольно зажмурилась, выбираясь из темноты пещеры. Вход в неё был частично завален камнями, поэтому пролезть можно было только по одному.

Выбравшись, они огляделись. Гора, густо поросшая лесом, с вершины, которую едва можно было разглядеть в тумане, мчался вниз водопад, который Мико видела уже не раз.

– Это гора Хого? – спросила она, испытывая необъяснимую досаду.

– Источник магии, – проговорил Шин, заворожённо глядя на водопад. – Место рождения Сияющей Богини, самое магически сильное место на острове и во всей Хиношиме, ну, конечно…

– Значит, всё это время ответ был так близко, – ухмыльнулся Райдэн. – Кто бы мог подумать. Что ж, по крайней мере, до дома Кёко доберёмся относительно быстро.

– Я исходила здесь всё вдоль и поперёк, – нахмурилась Кёко. – И совершенно точно не помню этой пещеры.

– Скрывающие чары. – Шин показал на высеченные на заваливших вход камнях кандзи. – Монахи знали своё дело.

– Тогда почему сейчас я её вижу?

– Потому что теперь ты о ней знаешь.

Кёко оскалилась и зарычала:

– Ненавижу монахов! – и метнула в Шина быстрый взгляд. Глаза её всё ещё были красные, а веки – припухшие от слёз. – Без обид.

Тот только пожал плечами:

– Я уже сотни лет не монах.

– Ладно. – Кёко шмыгнула носом и упёрла кулаки в бока. – Хватит болтать. Пойдём домой, Хидэо нас, наверное, уже заждался.

34 Колыбельная горы Хого

Мико сразу узнала место, куда Кёко их привела, – рынок Ёрумачи, где она встречалась с Бунко, чтобы заглянуть в волшебное зеркало. Днём здесь было пустынно и тихо – лавки свёрнуты, ставни и сёдзи закрыты, – но Мико всё равно надела маску тэнгу, чтобы ненароком не привлечь лишнего внимания.

Кёко свернула с рыночной улицы и вывела их на другую, более широкую из-за отсутствия бесконечных прилавков. Небольшой дом с серой черепичной крышей, белыми стенами и деревянными сёдзи ничем не отличался от своих соседей, разве что выглядел более потрёпанным и неухоженным, словно в нём давно никто не жил.

– Госпожа! – Дверь отворилась, и на улицу выскочила Юри, отпихнула Кёко и бросилась к Мико. – Вы вернулись! Вы нашли Юри! А тут такое случилось, госпожа!

– Эта малютка помогла нам выбраться. – На пороге появился Хидэо и весело улыбнулся.

Губы Кёко искривились, глаза наполнились слезами, она подлетела к нему и заключила в крепкие объятия.

– Прости, – плакала она. – Прости меня!

Улыбка Хидэо стала грустной, но он нежно поцеловал Кёко в висок и обнял в ответ, без слов понимая всё, что лежало за её слезами.

– Пойдёмте в дом, – сказал он. – Ханзо с Юри как раз приготовили обед.

Комната с очагом была в два раза меньше, чем в доме Райдэна, но её более чем хватило, чтобы вместить всех. Пока Юри разливала суп в деревянные пиалы, Хидэо рассказывал о том, что с ними произошло. Он выглядел гораздо более худым и бледным, чем в ту ночь, когда они виделись в последний раз. Мико почувствовала укол вины – возможно, Кёко была права, и времени у принца было недостаточно.