Колыбельная горы Хого

Ёкаи взволнованно зашептались, и Мико поспешила натянуть на голову маску, чтобы скрыться от их любопытных, пронзительных взглядов и проповедей кадзин, и поспешила вслед за друзьями.

В круглом зале ничего не изменилось. Шин подошёл к дракону в стене и по очереди коснулся его горящих янтарных глаз. Отступил на два шага и достал заклинание и одну из оставшихся бусин. Мико сумела разглядеть кандзи «дверь». Шин вложил бусину дракону в разинутую пасть, прочитал написанное и разорвал заклинание. Обрывки вспыхнули, и стена задрожала, осыпаясь пылью. Дракон дёрнулся, и часть стены ушла вглубь скалы, открывая под собой крутую лестницу, уходящую вниз.

Райдэн взял фонарь и, не тратя времени на раздумья, стал спускаться. Кёко подхватила второй фонарь и, пропустив перед собой Мико и Шина, замкнула цепь.

Тёмный проход уводил глубоко под землю и был таким узким, что Мико то и дело цепляла стены плечами, Райдэну и Шину и вовсе приходилось пригибаться и идти боком. Не успели они пройти и пару десятков шагов, как стена с грохотом закрылась, возвращаясь на прежнее место.

– Мы же выберемся отсюда? – с нервным смешком спросила Кёко. – Ненавижу подземелья.

– Надеюсь, – ответил Шин, но в голосе его не звучало ни капли уверенности.

– Замечательно.

– Здесь прятали монахов и людей от врагов, чтобы их спасти, а не похоронить заживо, – попытался успокоить её Шин. Лестница закончилась, и начался чуть более просторный коридор. – Выход должен быть.

– Или это всё-таки склеп… – послышался приглушённый голос Райдэна, который успел уйти вперёд.

Мико попыталась разглядеть хоть что-то из-за плеча Шина, но теснота и слабое человеческое зрение ей этого не позволили. Свет фонарей рассеялся, говоря о том, что они покинули коридор и попали в пространство гораздо большее, но светлячков хватало только на то, чтобы осветить маленький пятачок каменного пола.

– Демоны Бездны… – донёсся из-за спины голос Кёко.

Зашуршали одежды Шина, зашелестели заклинания, и в двенадцати каменных чашах один за другим вспыхнули огни, открывая то, что до сих пор Мико видеть не могла.

Небольшой каменный зал с круглым куполом без драконов, статуй и украшений, а посреди него – двенадцать монахов в истлевших одеждах. Они сидели в кругу, скрестив ноги, и словно дремали, дочерна иссушенные временем. Тонкая, будто рисовая бумага, кожа плотно облепила кости и то, что осталось от мышц. На шее у каждого – янтарные бусы, в руках – лист с заклинанием. Перед каждым – чаша, полная пыли. В центре круга покоился янтарный шар на золотой подставке, которая тоже была увешана заклятиями. В шаре клубился туман. Кандзи заклинаний, которые Мико сперва приняла за шероховатости камня, были везде – на полу, стенах, потолке.

– Значит, монахи никогда не покидали остров, – сказал Шин. – Лишь пустили слух, чтобы их искали за его пределами.

– Почему они выглядят… так? – скривилась Кёко, присев напротив одного из монахов.

– Это называется сокусимбуцу. Практика пришла к нам от заклинателей Чёрной Пустыни. Монахи пьют зелье из облачной сосны и сока уруси, – сказал Шин, сглатывая. – Позволяет высушить тело заживо, но процесс занимает тысячи дней. Они провели здесь, в темноте, долгие годы, питаясь только зельем, прежде чем умереть.

– Но зачем? – отстранённо спросил Райдэн. Он выглядел растерянным и хмурым, погружённым в себя, словно что-то не давало ему покоя. Мико догадывалась: он тоже видел то, что показал ей дух, не всё – отголоски, долетевшие через Мико, но и они произвели на него неизгладимое впечатление. И теперь Райдэн пытался это осмыслить. Она тоже пыталась, но ещё не понимала, куда эти мысли её приведут. Райдэн, кажется, тоже не понимал, а потому много молчал и избегал смотреть на Мико.

– Могу предположить, что важно было сохранить форму заклинания. – Шин указал на листы в руках монахов и на высеченные в камне кандзи. – Сокусимбуцу применяют для создания так называемых «вечных заклинаний» – тело остаётся проводником магии даже после смерти. Должно быть, заклинание вокруг острова окрепло не сразу, оно было таким сложными и мощным, что, чтобы по-настоящему его завершить, потребовались годы…

– Значит, можно их просто сломать? – Кёко с размаху пнула ближайшее тело.

– Нет, что ты!.. – крикнул Шин, но тело уже завалилось на бок и рассыпалось прахом.

Все замерли, ожидая чего-то ужасного, но ничего не происходило.

– Всё? Печати сняты? – Кёко обвела нетерпеливым взглядом зал.

– Не знаю, – с облегчением выдохнул Шин. – Но давай обойдёмся без резких… Кёко!

Кёко пнула другого монаха, выхватила из ножен Райдэна меч и снесла третьему голову. Не прошло и минуты, как от двенадцати монахов осталась только пыль.

– Прояви хоть толику уважения к мёртвым! – взвился Шин.

– К кому? К тем, кто обрёк нас на смерть? – фыркнула Кёко и бросила меч Райдэну. Он ловко его поймал и спрятал обратно в ножны. – Почему ничего не происходит? Мы должны что-то почувствовать? Шин!

– Я не знаю! Ты уничтожила тела до того, как я успел разобраться!

– Тогда разобьём и эту шутку. – Кёко потянулась к янтарному шару.

– Стой! Не трогай! – Крик Шина повис в воздухе.