Колыбельная (ЛП)

       - Я не собираюсь влюбляться в него. Это просто свидание.

      - Барбара! - кричит Дон. - Куда ты дела мои запонки?

      - Дорогой, - снова оборачивается мама, - я не трогала твоих запонок. - Некоторое время она так и сидит, ожидая ответа, но Дон молчит, и, пожав плечами, мама поворачивается ко мне.

      - Боже, - понижаю я голос, - не представляю, как ты терпишь его.

      Улыбнувшись, мама протягивает руку и убирает волосы с моего лица.

      - Он не так уж и плох.

      - Он великовозрастное дитя, - отвечаю я. - Чего только его «Эншур» [20] стоит. Я бы с ним сошла с ума.

      - Может быть, - соглашается она. - Но я люблю Дона. Он хороший человек и добр ко мне. Не бывает идеальных отношений. Всегда приходится в чем-то идти на уступки, искать компромисс, отказываться от чего-то, чтобы получить что-то намного лучшее. Да, некоторыми своими привычками Дон действует мне на нервы, но я уверена, что и у меня таких хватает.

      - Ты хотя бы ведешь себя как зрелый человек, - замечаю я, зная, что немного кривлю душой. - Он даже одеться сам не может.

      - Но, - продолжает мама, не обращая внимания на мои слова, - наша любовь друг к другу больше чем эти мелкие различия. И это самое главное. Если представить себе круговую диаграмму, то любовь в отношениях должна заниматься большую ее часть. Любовь заглаживает и восполняет очень многое, Реми.

      - Любовь - обман, - говорю я, выводя солонкой по столу круги.

      - Нет, милая, нет! - Мама берет меня за руку и мягко сжимает пальцы. - Ты же не думаешь так на самом деле?

      Я передергиваю плечами.

      - В обратном меня никто не убедил.

      - Ох, Реми. - Мама поднимает мою ладонь. Ее пальцы меньше и прохладнее моих, с ярко-розовыми ноготками. - Как ты можешь такое говорить?

      Я просто смотрю на нее. Одну, две, три секунды. И тут она, наконец, понимает.

      - Ах вот в чем дело. - Она выпускает мою руку. - То, что я несколько раз выходила замуж и мои браки распадались, совсем не значит, что я на них только время потеряла. Я провела замечательные годы с твоим отцом, Реми, и самое прекрасное, что осталось у меня после них - ты и Крис. Четыре года с Гарольдом тоже были чудесными. И даже с Мартином и Уином я большую часть времени была счастлива.

      - Но все эти отношения закончились. Все! - говорю я. - Они не удались.

       - Кто-то может сказать и так. - Мама складывает руки на коленях и на секунду задумывается. - Но лично я думаю, что было бы гораздо хуже все это время оставаться в одиночестве. Конечно, тем самым я бы защитила свое сердце, но разве так было бы лучше? Неужели лучше держать всех на расстоянии, боясь, что отношения могут оборваться?

      - Может и лучше, - отвечаю я, подцепляя пальцами угол стола. - Потому что так ты будешь в безопасности. Судьба твоего сердца в твоих руках, и никто другой права на него не имеет.

      Мама некоторое время обдумывает это, затем говорит:

      - Что ж, это правда, что мне порой причиняли боль. Небольшую. Но правда и в том, что я любила и была любима. И это перевешивает все остальное. Если представить мою жизнь в виде круговой диаграммы, которую я уже упоминала, то, оглядываясь назад, я вижу, что почти всю ее часть занимает любовь. Проблемы, разводы, грусть… они тоже в ней есть, но это лишь тоненькие полоски на ней, крохотные кусочки.

      - Я просто считаю, что нужно себя защищать. Нельзя забывать о себе, думая о других.

      - Нельзя, - печально соглашается мама. - Но то, что ты не подпускаешь к себе людей и отказываешь себе в любви, не делает тебя сильной. Наоборот, это делает тебя слабой. Ведь ты поступаешь так, потому что боишься.

      - Боюсь чего? - спрашиваю я.

      - Рискнуть, - просто отвечает мама. - Отпустить себя и отдаться любви. Ведь вся жизнь состоит из риска, Реми. Слишком сильно бояться, чтобы даже попробовать - значит, тратить жизнь впустую. Я сделала кучу ошибок, но ни о чем не жалею, потому что не простояла всю свою жизнь в сторонке, размышляя о том, как бы могла ее прожить.

      Я сижу, не зная, что сказать. Я вдруг поняла, что зря жалела маму. Все эти годы я жалела ее из-за неудавшихся браков, принимая все ее попытки устроить личную жизнь за величайшую слабость и не осознавая, что она видит все совершенно иначе. По ее мнению, то, что я оттолкнула Декстера, показывает мою слабость, а не силу.

      - Барбара, мы должны быть там через десять минут, так что давай… - появляется в дверях Дон со съехавшим на бок галстуком и переброшенным через руку пиджаком. Он замолкает, увидев меня. - О, Реми. Привет.

      - Привет, - отвечаю я.

      - Посмотри на свой галстук, - говорит мама, вставая. Она подходит к нему, приглаживает ладонями перед рубашки и, поправив галстук, затягивает на нем узел потуже. - Вот. Теперь все хорошо.

      - Нам пора. - Дон целует ее в лоб, и она отступает. - Джианни ненавидит ждать.

      - Тогда идем, - соглашается мама. - Реми, милая, чудесного тебе вечера. И подумай о том, что я тебе сказала.

      - Хорошо. Вы тоже повеселитесь.

      Я встаю из-за стола. Дон направляется к машине с ключами в руке, а мама подходит ко мне и кладет ладони мне на плечи.

      - Не становись циничной из-за маминой жизненной истории, Реми, - мягко просит она. - Ладно?