Колыбельная (СИ)

- Если что-то понадобится – дай знать, - Стив пошел к двери, привычно дав разъяснения насчет свободного времени. – Кнопка для связи слева от двери.

- Свет, - вдруг проронил Солдат. И Стив застыл как вкопанный. Обернулся.

- Что?

Солдат не смотрел на него. Он стоял у стола, трогая столешницу пальцами.

- Свет, - повторил он невыразительно. – Он очень яркий. Можно… пригасить его?

- Да. Да, разумеется.

Солдат кивнул.

Стив выполнил эту просьбу. Первую просьбу Солдата. Ему еще показалось, что тот попросил это, потому что такой яркий свет его нервировал, неизбежно ассоциируясь с операционными. Но Стив не был уверен, так ли это.

*

- Вольно, Солдат.

Назавтра он привычно расслабился, окинул быстрым взглядом комнату, задержал его на лице Стива, затем, к удивлению последнего, посмотрел на свое левое плечо и нахмурился, чуть поджав губы.

- Рука… Я потерял ее в бою? – спросил Солдат, и Стив ощутил, как сердце его пропустило удар.

- Да, - ответил он. – Да, все верно.

И Солдат кивнул, словно Стив сказал то, что он уже ожидал услышать.

*

- Рука у тебя осталась одна, поэтому ее надо беречь. Я хочу откорректировать твой стиль боя. Сделаем упор на удары ногами, подсечки и захваты. Сможешь добавить в свою разминку вот эти движения?

Солдат взял список и коротко мазнул по нему холодным взглядом. Кивнул.

Незаметно для себя, после этого случайного успеха со светом, Стив начал больше говорить с ним. Не спрашивать о чем-то даже. Он говорил сам. Объяснял, чем они займутся, описывал ошибки, рассказывал свои замыслы по поводу тренировок. Ему казалось, что Солдат слушает, хотя тот не отвечал, да и кивал лишь изредка. Такая молчаливость казалась странной, Баки всегда был многословен и велеречив. Солдат отвечал скупо, коротко и глухо. Но иногда он отвечал, и это уже было что-то.

Стив следил за его лицом. Ловил на нем скупые проблески эмоций, все, что так или иначе нарушает бесстрастность сомнамбулы.

- Хорошо. И прежде, чем драться, сделаем кое-что.

Он стоял прямо, как стойкий оловянный солдатик, поджав одну ногу и держа в вытянутой руке местный аналог пиалы – неглубокое деревянное блюдце с узором, до краев наполненное водой.

- Держи устойчивость, - командовал Стив. – Сохраняй равновесие.

Солдат простоял минуту с лишним. Затем криво качнулся, и блюдце упало на маты, расплескав воду.

«Это будет долго», - подумал Стив, поднимая пиалу и заново наполняя ее водой.

*

«…Тогда бог заговорил, и при первых же звуках его голоса шерсть на загривке у Белого Клыка поднялась дыбом, в горле снова заклокотало. Но бог продолжал говорить все так же спокойно, не делая никаких резких движений. Белый Клык рычал в унисон с его голосом, и между словами и рычанием установился согласный ритм.

Но речь человека лилась без конца. Он говорил так, как еще никто никогда не говорил с Белым Клыком. В мягких, успокаивающих словах слышалась нежность, и эта нежность находила какой-то отклик в Белом Клыке. Невольно, вопреки всем предостережениям инстинкта, он почувствовал доверие к своему новому богу. В нем родилась уверенность в собственной безопасности - в том, в чем ему столько раз приходилось разубеждаться при общении с людьми…»

*

Несколько дней подряд приходится чередовать восстановление равновесия с силовыми нагрузками.

Стив ставит Солдату махи ногами, отметив на груше высоту удара синей изолентой на уровне своего плеча и заставляя его раз за разом бить по уровню. Сперва одной ногой, затем другой. Стив придерживает грушу сзади, чтобы Солдат ненароком не сорвал ее, поэтому уже раз или два схлопотал по плечам. Координация еще подводит его, когда Солдат расходится, а расходиться он любит, начинает отрывисто вскрикивать на каждый удар. Бьет остервенело, в полную силу, так, словно это туловище какого-то знакомого Солдату гада.

Они отрабатывают прыжки, приземления, падения и перекаты. Если не получается объяснить словами, Стив показывает движение сам. Разминка теперь предполагает растяжки на бревне, поэтому махи получаются легче.

- Сильнее! – командует Стив, и удар стопой приходится в грушу в трех дюймах от его головы.

Он доводит Солдата до испарины, до загнанного дыхания. Единственное время, где он позволяет себе приказы.

И все ради того, чтобы вновь подружить его с собственным телом. Объяснить на практике «Да, ты потерял ведущую руку, потерял оружие, но ты суперсолдат и ты дееспособен!». Слова Баки не давали ему покоя, и Стив занимался с полной отдачей, удерживая себя только от того, чтобы снова вернуться к спаррингам.

Это пока было нельзя. Проклятая пиала с водой все так же оставалась непобежденной.

Но чем бы ни заканчивались их тренировки, он всегда говорил оценку. Если Солдат делал все правильно, Стив его хвалил. Если у него что-то не получалось, говорил «это не страшно». Солдат если и удивлялся такому, то вида не подавал. И Стив не мог понять, усвоил он или нет, что за ошибки его никто больше не будет наказывать.

Баки спит. А во сне он может делать, что хочет. Нужно было вернуть ему это знание.

*

Пиала, описав дугу, упала на маты, расплескав содержимое.