Колыбельная виски (ЛП)

— Вау. — Бросаю его назад в тележку и хватаюсь за ручку. — Пошли.

— Куда?

Колесо пронзительно скрипит. Оно раскачивается и заклинивает, так что управлять тележкой почти невозможно.

— Ты что, не мог взять нормальную тележку?

— Мне все равно.

— Ну, конечно.

Направляюсь в продуктовый отдел и бросаю капусту обратно в корзину, прежде чем схватить салат и поднять его.

— Вот это салат-латук.

— Выглядит одинаково.

Бросаю его в тележку.

— Совсем нет.

— Без разницы.

Мы подходим к кассе, и Бо останавливается у одной из стоек, прихватив журнал сплетен.

— Это безумие.

Ставлю молоко и сыр на конвейерную ленту.

— Что именно?

Кладу туда же масло и основу для пирога.

— Брайс Тейлор такой популярный. — Оборачиваюсь, когда Бо кладет журнал обратно на полку. Фото знаменитости на обложке, заголовки о тайных младенцах и романах.

— Ага. — Бросаю салат на ленту, а потом и хлеб. — Очень знаменитый, это точно.

И я не сомневаюсь, что очень скоро Ной окажется на обложке журнала рядом с ним. Бросаю оставшиеся продукты на ленту и подталкиваю тележку к концу очереди. Я должна была бы радоваться за него, но не радуюсь.

Костяшки пальцев болят от прополки маминых клумб весь день. Пот катится между лопаток, когда я хватаю пучок клевера, вырывая с корнем. Сняв садовые перчатки, встаю и направляюсь к ступенькам крыльца, чтобы попить воды. Сэмпсон, шатаясь, спускается по ступенькам, садится рядом со мной и кладет голову мне на колени.

— Привет, приятель.

Пес навострил уши и сел, лениво лая и глядя на дорогу. Поднимаю взгляд и вижу, что по подъездной аллее едет грузовик Ноя.

— Отлично, — бормочу я.

Сэмпсон встает и махает хвостом, а потом лая мчится к приближающейся машине. Я не ответила на сообщение Ноя. Может быть, мне следовало бы это сделать, но иногда лучше оставить все как есть, когда у тебя нет нужных слов.

— Привет, Сэмпсон, — говорит Ной, прежде чем я слышу, как захлопывается дверца его грузовика.

От звука его голоса у меня внутри все переворачивается. Он пересекает двор, глубоко засунув татуированную руку в джинсы и нахмурив брови.

— Привет, — говорит он.

— Привет.

Делаю большой глоток воды и выдыхаю.

— Я потерял свой телефон и...

— Я знаю.

Он молча кивает.

— Ханна, я... — Ной проводит рукой по волосам и вздыхает. — Ты мне не безразлична.

— Да, я знаю. — У меня было семь дней, чтобы все обдумать. Семь дней на тщательный анализ каждого слова, каждого поцелуя, каждой лжи. У меня и так хватало забот, а у него на горизонте маячили большие дела. Я была слишком тяжелой ношей для него, а он эмоционально слишком тяжел для меня.

— Я не знаю, что делаю. Я отстой в таких вещах, как это, и со всем происходящим…

— Послушай, мы совершили ошибку. Все очень просто. — Я смотрю прямо на него, стиснув зубы и проглатывая все эмоции, которые хочу к нему испытывать.

— Ты так думаешь?

— Да. — Я отталкиваюсь от лестницы.

— Господи! — стонет Ной. — Прекрати, пожалуйста! Ты мне не безразлична, черт возьми. — Но это могло означать так много вещей.

Его ноздри раздулись, глаза впились в меня, и он преодолевает пространство между нами, его рука ложится на мою щеку. Ной нежно стирает грязный след с моего лица. Я изо всех сил стараюсь не сводить взгляд с него глаз, не позволяя своему упасть на его губы. Не позволяю своему сердцу вмешиваться в то, что я делаю, потому что делаю то, что лучше для нас обоих. Так ведь?

Мое сердце уже переполнено, и в данный момент все, что оно могло выдержать, была моя мать. Ной такой же уязвимый, как и я. Не так уж много нужно, чтобы сломать уже сломанное.

— Ну, этого недостаточно, — говорю я.

Его глаза изучают мои, глубокая морщинка пролегла между его бровями. Мое сердце бешено колотится в груди, пока я готовлюсь к его ответу. В глубине души надеюсь, потому что если бы он заботился обо мне достаточно, он бы боролся с этим. Ной бы не отпустил меня просто так.

— Ты права. — Он сжал губы, на челюсти тикает мускул. — На самом деле нет. — С этими словами он опускает руку, бросается к своему грузовику и заводит мотор. — Прощай, Ханна.

Я борюсь со стеснением в груди. Ной разворачивает свой грузовик, грязь вылетает из-под колес, когда он мчится вниз по дороге.

Думаю о том, что если бы он действительно заботился обо мне, то повернулся бы и посмотрел на меня. Я жду, но он даже не взглянул в мою сторону, прежде чем свернуть на дорогу. Ной поглощал слишком много моих мыслей, и как бы сильно я его ни любила, не могу справиться с ним прямо сейчас. Кроме того, что бы с ним ни происходило, я не могла его удержать.

Я нарочно не попрощалась с ним. Может быть, я и была готова уйти, но не была готова отпустить его.

37 НОЙ

4 ИЮЛЯ 2015 ГОДА

Тревор притормаживает за линией машин, чтобы припарковаться, и газует на холостом ходу, как придурок, когда мимо с важным видом проходят девушки в бикини. Бенджи трясёт спинку моего сиденья.

— Вот это сиськи, братан. Вот это сиськи.

— Вы оба придурки, — говорю я.

— Спасибо, — усмехается Тревор.