Колыбельная водопадов (СИ)

— Ты превосходно выглядишь, дорогая, — все с той же улыбкой произнес робот, не отрывая своего взгляда от ее великолепных голубых глаз.

Ханна была настолько поражена всем произошедшим сейчас, что не могла ничего ответить.

— Нет слов от восхищения, любовь моя? — продолжил Меттатон. — Я вовсе не удивлен, ведь именно этого я и хотел.

— ЭмТи… — девушка попыталась было что-то сказать, но робот прикрыл ее губы пальцем.

— Тшш, дорогая, — тихонько сказал он ей, — не нужно слов. Ты слышишь это? Слышишь?

Ханна легонько кивнула.

— Верно, детка, это наша колыбельная, — снова продолжил он, слегка приобнимая девушку за талию, — я помню, как ты боялась сгореть в тот вечер, поэтому, давай просто потанцуем…

Меттатон поднял свою правую руку, и одним броским движением скинул со своих плеч длинный бархатный плащ. После он взял Ханну за руку, и они медленно закружились в тихом танце, плавно вальсируя в этой странной, играющей призрачными волнами света, темноте. С каждым шагом из пустоты стали проявляться цветы, которые становились более большими и четкими. Это были эхо-цветы, те самые, что росли в краю водопадов. Ханна осматривалась по сторонам, и теперь на ее лице стала появляться улыбка.

— Закрой глаза, дорогая, — попросил нежно Меттатон, не переставая вальсировать, — пожалуйста, закрой их и постарайся вспомнить свои первые секунды в Подземелье.

Она медленно сомкнула веки, все сильнее поддаваясь какому-то волшебству медленного танца, после чего стала вспоминать, как упала через портал в этот, тогда еще не знакомый ей мир. Робот еле заметно провел рукой по спине своей возлюбленной, чтобы добраться до ее шеи и неприметно присоединить к ней крохотное устройство. После он все так же аккуратно пристегнул девушку каким-то малозаметным пояском к своему телу, что напоминало страховочный тросик. Он проделывал все эти манипуляции, умело скрывая их в движениях танца. Это действительно была страховка, ведь после за его спиной появились те механизированные крылья, которые Ханна уже видела однажды во время концерта в Сноудине. Меттатон плавно взмыл в воздух, не переставая кружить девушку в танце. Все было проделано так ловко, что ей казалось, будто она тоже умеет летать. Она раскрыла глаза и осмотрелась, а Меттатон словно нарочно стал плутать в танце все более бурно и резко. Но это длилось недолго, и он снова стал плавно и медленно вести движения. Их полет в воздухе напоминал тихое кружение подвешенных на ниточке игрушечных фигурок, которые вещают в качестве украшения на елку под Рождество. Это было красивым и завораживающим зрелищем, а после робот мягко опустился на пол.

— И все же, любовь моя, — снова шепнул Меттатон, продолжая этот тихий белый танец, — закрой глаза и вспомни до мелких деталей все свое прошлое путешествие, всех своих друзей…

Ханна снова закрыла глаза, и в этот раз вихрь танца вскружил ей голову. Она стала четко вспоминать, как растерянно оказалась на полянке с золотыми цветами, как впервые ей улыбнулась и протянула руку Ториэль. Огни ее магии, горящие в камине, и те же самые огни, тихо пылающие на полу вокруг двери у выхода из Руин. Нежные материнские объятия, грустное прощание, длинный коридор, темный лес. Первая шутка Санса, бодрящий и такой белый снег у окраин Сноудина, знакомство с Папирусом. Каждое беглое воспоминание, каждое волнение, каждое лицо, каждый поступок. Она вспоминала, и все глубже погружалась в эти мысли, словно засыпая под звуки любимой колыбельной и поддаваясь завораживающим движениям вальса. Девушка даже не догадывалась, что теперь эти воспоминания стали частичкой реальности и виднелись, как проекционный фильм, среди этой огромной темноты. То маленькое устройство, что робот прицепил на шею девушке, преображало ее воспоминания в реальные изображения, проецируя его в темное пространство, как 3D картинку. Он смотрел на эти фрагменты и улыбался, когда они были милыми или смешными, молча восторгался, когда они были достойными или серьезными. Постепенно, когда ее путешествие подходило к концу, Меттатон заворожено стал останавливаться, сам все сильнее погружаясь в воспоминания. Это были те самые минуты у барьера, когда душа Чары попыталась восстать. Он остановился и замер, словно неживой, когда в воспоминаниях мелькнула паутина Маффет. Последние минуты, когда он держал ее в руках, тот нежный поцелуй, и вот она рассыпалась на миллионы прекрасных огоньков. В тот момент его замершие пальцы слегка дернулись, а Ханна открыла глаза.

— Меттатон, — ласково окликнула его девушка, глядя в его тревожное, печальное и застывшее лицо, — ЭмТи…

Первые секунды он не отзывался, словно действительно его снова поразило током, от которого парализовало все тело. Ханна встревожено посмотрела на робота и догадалась, что ее воспоминания могли снова причинить ему боль, ведь ни только в ее памяти четко хранились те минуты, когда девушка покинула Подземелье. Она легонько и очень нежно поцеловала его губы, от чего Меттатон прикрыл глаза и чуть расправил пальцы в стороны.