Колыбельные неведомых улиц. Разговоры с бездомными об их жизни

У бездомных нет серьёзных защитников их интересов. И результатом этого становиться то, что из бездомных пытаются сделать козлов отпущения, обвиняя их в росте преступности, асоциальности и других пороках. Л. С. Алексеева в своей работе „Бездомные как объект социальной дискредитации“ абсолютна права: дискредитация эта происходит целенаправлено. Утратив признаки „тотального“, государство оказалось неспособным удовлетворить нужды и потребности населения.{35} Оно знает, что потерпело поражение, и пытается обвинить в своём провале другого, отвлекая внимание от себя.

Исходя из этого вся дискуссия в обществе сводится к тому, что бездомные должны сказать спасибо, за то, что имеют – пусть даже то, что у них есть, и близко к нулю. Поскольку у правительства решения проблемы беспризорности нет, дискурс незаметно переводится с бессилия государства, неспособного позаботиться о своих гражданах, на благотворительность. Благотворительность же при всём желании проблемы бездомности решить не в силах.

Благотворительность в России в отношении бездомных – это всё равно что пластырь на глубокое, ножевое ранение. Корни проблемы настолько глубоки, что поверхностная, паллиативная мера ничего не изменит, в лучшем случае, поможет немного замедлить кровотечение. Необходима прогрессивная и последовательная реформа, но возможна она лишь со стороны государства, которое в реформировании своей социальной сферы опять-таки не заинтересовано. Вместо этого правительство перекладывает тяжесть заботы о бездомных на церковь и частный сектор. Происходит своего рода неолиберальный аутсорсинг, целью которого является минимизация бюджетных затрат.

На фоне слияния российского государства и церкви подобное сбрасывание отвественности очень опасно и чревато нарушением прав бездомных. Помощь бездомным должна быть централизована, структурирована и происходить на секулярной основе, вне зависимости от религиозных убеждений попавшего в беду. Вместо этого государство отдаёт опеку о бездомных на откуп посторонним. В России, безусловно, существует большое количество приходов, монастырей и частных организаций, где бездомным помогают и искренне о них заботятся. Честь им и хвала за это. Но дистанцирование государства от своей прямой обязанности приводит к тому, что многие организации, секты и частные дельцы злоупотребляют проповедованием слова Божия, введением обязательных молитв и религиозных правил.

Бездомные оказываются поставлены в зависимость от своих благодетелей и вынуждены играть по их правилам. Свобода воли нарушается и начинается принуждение. Представители рабочих домов, реабилитационных центров и представители различных церквей утверждают, что насильно в них никого воцерковлять не собираются. Но в действительности это не так. Ситуация гораздо сложнее, чем кажется, и давление на бездомных вписаться в религиозное окружение и „соответствовать“, безусловно, оказывается сильное. Также за отсутствием альтернатив многие бездомные вынуждены проживать в православных монастырях, где они оказываются подчинены строгим распорядкам, аскетизму, дисциплине и обязательному труду.

Хуже того, ряд квазирелигиозных организаций в России имеет весьма жёсткие методы контроля с массой правил, запретов и порой даже слежкой за бездомными, живущими среди них. Христианский фундаментализм в России не просто растёт, но и капитализирует на масштабах бездомности. В этой связи отдельную проблему представляет собой и многие трудовые дома. Во многих из них происходит эксплуатация людей, попавших в трудную жизненную ситуацию.

Я говорю о местах, где на бездомных профитируют вербовщики, тёмные дельцы и псевдо-самаритяне. В большинстве рабочих домов денег за работу платят мало, в некоторых бездомным зарплату выплачивают лишь частями, по чуть-чуть. А в остальных деньги за работу обещают, но не выплачивают вообще, прикарманивая заработанное жильцами. В результате бездомные живут на положении трудового рабства и работают только за еду и ночлег. Поразительным образом, никакого чёткого государственного контроля и проверок в подобных местах не проводится, и произвол цветёт.

Типичным примером в этом отношении стала благотворительная общественная организация „Преображение России“, которая получила общероссийский статус в 2008 году. Организация эта стала крупнейшей сетью в стране, которая занималась помощью „в трудной жизненной ситуации“. На пике своего развития „Преображение“ имело под своим контролем около 300 учреждений в 180 городах страны, причём порядки были чрезвычайно строгими, а бездомных нещадно эксплуатировали. С 2009 „Преображение“ стала регулярно попадать в криминальную хронику, а один из бездомных жильцов был убит сотрудником организации, который в боксёрских перчатках избил его за появление в нетрезвом виде.{36}