Колыхание Времен (СИ)

Навна же почувствовала его злость, но поняла, что эта злость не к ней. И, тем не менее, ей отвечать придётся. Быстрее бы, решила подыграть ему, быстрее возбудить до нетерпения. Упала на бок, руку положила на бедро ему сначала, подвигая выше. Он застонал, схватил за грудь, но... совсем не больно. Она поняла, что он ей ни чего не сделает - напротив, будет беречь, как жизнь саму, ведь стала для него она, этой жизни смыслом.

Решила, что пора над ним поиздеваться, дикость проходила у него. Подумала, воображая, как будет мстить. Села, рукой упёрлась ему в грудь, толкнула, вдруг прыгнула, на землю повалила.

- Ты чуть не изнасиловал меня, дикарь, - начала бить его руками - Нельзя! Ведь я ребёнка в животе ношу! Он твой, который Яросвет! - заплакала, уткнувшись ему в грудь.

- Люблю! Яра! - будто оправдывался он.

- Не Яра я сейчас, а Навна-Нина. Яра сильнее и плакать не умеет.

- Люблю! Навна-Нина!

Навна стала успокаиваться, поняв, что ярость у Агу проходит, даже прошла совсем. Он не смотрел в глаза, и было ему стыдно. Она вздохнула глубоко:

- Дикарь и есть дикарь... недотёпа одним словом.

Почувствовала в сердце у себя, что вобщем-то ей понравилось - масса новых ощущений. Понял это и Агу.

- Не смей Агу! - Странно, но услышала его. В его сердце бушевала буря, совсем не примитивная, как раньше, а целая симфония слагалась, только как-то хаотично. Там ярость дикая стояла рядом с нежностью, злость в любви купалась, радость в печали. Навна всё ещё чуть-чуть боялась, но она устала и уступила место Дане. Дана потихоньку вытеснила Навну - Навна будто уснула.

- Смей Агу! Не Навна я сейчас, а Дана и дикая, как лес дремучий и жестокая, как львица, ядовитая, как змея дремучая.

Услышала в себе:

- Ты ведьма?

- Да! И ведьма!

Гиперборейка в Навне возмутилась:

- Ребёнок он ещё. Как можно так сильно издеваться.

Дана ответила:

- Ты Яросвета призови, того, что демиург. Вот теперь бы я с ним и потягалась.

- Нет, нет - тебе не Яросвета надо, а дикаря, чтобы терзал тебя, а ты его, чтобы, как звери дикие катались по земле. Я лучше силу дикую от Яросвета подключу к Агу.

Вдруг зарычал Агу, как дикий зверь, глаза стали наливаться кровью.

- Чистюля и ребёнок, а то же хочет диких ощущений, - мелькнула мысль у Даны.

Гиперборейка промолчала, лишь от ожидания дыханье будто затаила. Навна-Нина отдыхала - так непонятно стало всё. Раньше сама с собой лишь говорила, а сейчас... просто не знала раньше, а теперь вот знает. И не только Навна, Дана, Яра, но и кто-то внутри плакал, кто-то смеялся, кто-то страдал безмерно, кто-то... но все любили Яросвета, по разному, но все любили. Одни по дикому, другие, как вельможи, третьи, как любовницы, а... это кто?

Почувствовала что-то или кого-то, очень сильного, но кто же это или что?.. Эх, и отдохнуть спокойно не дают. Агу поднялся быстро, схватил за ноги Дану-Навна и перекинул, как мешок через плечо. Она ударилась сильно о его спину и на мгновение сознанье потеряла. Ком возмущения возник в груди у Даны, она зубами схватила Агу за ягодицу. Он взвыл и бросил её на землю, ни чего не понимая. Навна опять ударилась, пыталась отползти, но он настиг её, прижал к земле, сжал руками груди.

Навна понимала, что не надо бы сопротивляться, но кто-то в ней, уже не Дана, кусала ему грудь. Агу рычал, пытаясь увернуться, вжимая её в землю, будто пытался закопать, чтобы избавиться на веки.

- Хорош дикарь! Душа поёт и плачет! Вот только тело Навны жалко! Ты по ласковей не можешь? Чё терзаешь Навну - её тело.

Агу ослабил хватку, застонал:

- Ведьма!

- Не только!.. Необузданная сила, да и ни кто не может обуздать меня, дикарь, хоть и Яросвет!.. Может, попробуешь? Давай же!.. Дави, кусай, на части рви! Только Навну не убей, хотя... поправлю, если что, - засмеялась, ладонью в грудь упёрлась и... Агу отбросило, как мячик метров на десять.

--------------------------

Агу лежал у дерева, не шевелился. Навна... или кто... встала и пошла к нему. Глаза горели у неё азартом диким:

- Вставай дикарь, возьми меня, как самку, изнасилуй, надругайся. - Тело голое блестело бронзой в солнечных лучах заката. Волосы торчали, как у ведьмы. - Что же ты, слабак?

Агу пошевелился, стал приподниматься, сел, наконец. Навна, которая не Навна, и не Дана, и не Яра, и... остановилась, ожидая, что дикарь предпримет.

- Или смирись, встань на колени!.. И тогда я всё тебе позволю.

Но он как-то неестественно стал руку поднимать, будто пытался защититься, вдруг выбросил вперёд ладонь, раскрыл.

- Ох!.. - Навна почувствовала удар, будто кто-то охватил её кругом и бросил, в воздухе перевернув. Она упала метрах в пяти, но не ударилась ни чем.

- Позволишь, говоришь? Я сам возьму и обуздаю, обкатаю, как кобылу у мустангов. Это не я, а ты просить прощенья будешь. Навну не трону.

- Как ты это сделаешь? Ведь это её тело.

Он не ответил.

- Ты не Агу - ты Яросвет?..

- Шанс тебе уйти даю последний.

- Щедрый! А ведь не хочешь, чтобы уходила?

- Нет.

- Тогда возьми меня!

- Проси! А я подумаю пока!

- Наглец, ты хоть знаешь, кто я?

- Ведьма, - просто Яросвет ответил.

- Раньше по-другому называл.

- Как?

- Лада, например или просто лапушка.