Колымские тетради

С тобой встречаемся в дожде,
В какой-то буре, в реве, в громе,
И кажется, что мы нигде
Иначе не были б знакомы.

Нам солнца, видно, и не ждать.

Нас не смутишь грозой нимало.
И вспышки молний — благодать,
Когда нам света не хватало.

Ты услышишь в птичьем гаме

Ты услышишь в птичьем гаме
В этот светлый, легкий час,
Что земля с ее снегами
Расступилась под ногами,
Но сдержала все же нас.

Суть бессилия мороза,

Очевидно, только в том,
Что мороз не может слезы
Объявить житейской прозой
В рассужденьях о былом.

Даже времени бессилье

Подтверждается сейчас
Тем, что крепнут наши крылья,
Не раздавленные былью,
Вырастая во сто раз.

А бессилие пространства

Не полетами ракет —
Измеряют постоянством,
Несмотря на годы странствий,
Без надежд и без побед.

Это — власть и сила слова,

Оброненного тайком.
Это слово — свет былого,
Зажигающийся снова
Перед жизнью и стихом.

Это слово — песни сколок —

Той, что пелась наугад,
Не достав до книжных полок,
Пелась в лиственницах голых,
Шелестя, как листопад.

Заглушенная поземкой,

Песня, петая негромко,
У созвездий на глазах
В разрывающих потемки
Ослепительных слезах.

Мы с ним давно, давно знакомы

Мы с ним давно, давно знакомы:
Час? Или век? И нет нужды
Нам из бревенчатого дома
Бежать куда-нибудь во льды.

И все рассказано, что надо,

И нам молчать не надоест —
Яснее слов одни лишь взгляды,
Яснее взглядов только жест.

Нам нет дорог из этой двери,

Нам просто некуда идти
Ведь даже птицы, даже звери
Кончают здесь свои пути.

Чего я жду? Весны? Обеда?

Землетрясенья? Или той
Волны спасительного бреда
В сраженье с вечной мерзлотой?

Давно мы знаем превосходство