Колымский призрак

Суку из кабины вышвырнуло толчком. Мордой в грязь, тину. Встать попытался, да куда там! По самую задницу в вонючую жижу осел. Не вырваться, не вылезти, не зацепиться хоть за какой-нибудь сучок.

Вся болотная растительность поверхностные корни имеет. А потому тяжесть человеческого тела не выдерживает. В этом сука убедился в тот день.

Аслан подъехал вовремя. Кинул суке трос. Один конец ему подал, второй к машине привязал. Выбрался кое-как. И тут заметил, что стало с машиной. Ее теперь только трактором тянуть. Да и то — получится ли?

А люди на трассе? Пока трактор придет! За ним в зону надо вернуться. Аслану к бригаде не подъехать — сучий самосвал дорогу перекрыл. И назад, не сдашь — опасно. Да и темнеть стало.

Огляделся сука по сторонам и видит, как к ним волчица на брюхе ползет. За нею — целый выводок — семеро подросших, голодных волчат…

Крикнул ей сука злое. Зверюга и ухом не повела. Лишь лапами шустрей грести начала.

— Гляди, Аслан! — указал на опасность.

— Вижу! — буркнул тот, оглядываясь по сторонам и что-то свое соображая.

— Сожрет подлюка.

— Отвлеки, — бросил Аслан через плечо и, взяв конец аварийного троса, полез через болото к раскоряченному пню. Обвязал его. Ползком возвращаться решил.

Волчица была уже совсем близко. Сука влез в самосвал Аслана. Зверь уже к его подножке подбирался. Оттуда — один прыжок ей остался. Человек заорал во все горло. По спине мурашки побежали колючие.

— Стой, паскуда! Куда, лярва, мать твою! — вынырнул из болота Аслан с горящим факелом. На конце троса горела тряпка, облитая бензином.

Волчица прыгнула навстречу, пытаясь сбить с ног человека. Но Аслан устоял. Ткнул ей в морду факелом. Волчата, сбившись в кучу, боязливо жались друг к другу. Видно, мышковали, на крупную дичь не были натасканы.

Волчица, отскочив, снова бросилась на Аслана. Тот едва успел защитить плечо.

В это время сука увидел рядом «разлуку» и, вцепившись, вырвал ее из-под сиденья, кинулся к зверю, опередив прыжок, огрел изо всех сил по голове.

Волчица щелкнула зубами, свалилась на бок. Сука ударил ее для верности по переносице.

— Молодых лови. Вон сколько из них сапог да шапок получится, — усмехнулся Аслан.

Сука кинулся к убегающему потомству. Троих настиг сразу. Остальным — повезло. Закинул в кузов добычу. И только теперь видел, что его машина, привязанная тросом к пню, начала подниматься из болота.

Аслану удалось завести мотор и включить самую малую скорость. Вот и встала машина. Аслан вывел ее на твердое покрытие трассы, включил фары и, умывшись в зеленоватой болотной воде, сел перекурить на подножку своей машины.

— Прости меня, — подошел к нему виновато сука.

— Аслан молчал.

— Виноват я перед тобой много. Доведись самому на твоем месте, трудно было бы себя пересилить. Хотя я и старше вдвое и пережил немало. Видно, оборзел вконец. Озверел хуже зверя. Так его хоть понять и простить можно. Разума нет, единым брюхом жив. А мы — люди. Случись на твоем месте тихушник — не упустил бы возможность.

— Хватит меня на всякое дерьмо примерять! — не выдержал Аслан.

— Так ведь не о тебе, о себе говорю. Прости. Мне легче жить будет. Ни у кого не винился. Потому что никто мне не помог. Видно, не стоил я того. Тяжело жить, когда кругом виноват.

— Забудем. Не кайся передо мной. Я тоже не стеклышко. Давай в кабину. Нас ждут…

Когда самосвалы привезли людей в зону, над трассой уже загорелось утро.

Аслан помыл машину, заправил горючим. И спал весь день, не просыпаясь, не повернувшись на другой бок.

А стукач снял шкуры с волков. Повесил их сушить на чердаке. А через пару недель сшил из них унты себе и Аслану. Вот уж удивились стукачи, когда узнали, почему это он для Аслана старается.

Долго им не верилось, что кто-то в зоне способен и им помочь.

Сколько времени с тех пор миновало? Может, об этом рассказать внуку? Об Аслане? Но до конца срока еще так много. Доживет ли он до встречи с мальчонкой? А может, тот так и останется единственным в семье Митькой?

Аслан в зоне был заметной фигурой. С ним не просто считались. Ему доверяли, его уважали все.

Нередко к нему на шконку подсаживался Илья Иванович. Особо часто он это делал после того, как не стало в зоне Афиногена, а настроение у Аслана падало от усталости.

И заводил он с парнем свои разговоры. Нет, не о политике. Она в бараке никого не интересовала. Аслан никогда не уходил от общения с Ильей Ивановичем. И как бы ни измотала его трасса, едва человек подсаживался, Аслан садился рядом и слушал Илью Ивановича порой до глубокой ночи.

— Вот я в своей жизни поневоле разбираться в людях начал. Но по-своему. Был у меня в юности знакомый. Долговязый, худой, как жердь, парень. Ноги у него вдвое длиннее туловища выросли. И руки едва не до колен. Такой типаж в жизни иногда встречается и среди женщин. Обычно у них широкий тонкогубый рот, острый подбородок, впалые глаза, выдвинутые вверх скулы. Ох и сторонись этих людей!

— Почему? — все же вспомнился Аслану тихушник.