Ком

Чем там должен теперь озаботиться Совет поселения, Андрей так и не услышал, но зато он, наконец-то узнал говорившего. Это был доктор Кейлеси, врач поселения — тихий пьяница, часами торчавший в баре у старины Гнездо. И это было отличная новость. Значит, бродник Кузьмич все-таки не сдох и по-прежнему находится в Тасмигурце. Впрочем, в этой хорошей, как бочка меда, новости, была и своя ложка дегтя. Даже не ложка, а целое ведро. И заключалось оно в том же самом, то есть в том, что он находится в Тасмигурце. Несмотря на столь крутое именование, доктор Кейлеси обладал очень слабыми возможностями для оказания медицинской помощи, поскольку оборудование медицинского пункта поселения было чрезвычайно скудным, не сказать — убогим. Ибо Совет поселения уже не один год отказывал в выделении финансирования на его оснащение. Впрочем, в этом была своя логика. В принципе, существование подобных медицинских пунктов в поселениях первого горизонта было больше данью традициям, чем жизненной необходимостью. Столкновение «мяса» или бродников первого уровня, составлявших основной контингент первого горизонта, с действительно опасными тварями Кома в девятьсот девяносто девяти случаях из ста заканчивалось смертью столкнувшихся. А с мелкими повреждениями, нанесенными более слабыми тварями и собственной неосторожностью, вполне справлялись полевые аптечки. Ну, у тех, у кого они имелись. У тех же, у кого этих аптечек не было, даже мелкие повреждения все равно заканчивались смертью. Так что медпункты поселений первого горизонта пустовали подавляющее большинство времени, вследствие чего к их оснащению Советы практически всех таких поселений всегда подходили по остаточному признаку.

— …таким способом инициации не сталкивался. Но, должен вам заявить, что если бы инициация не произошла, то шансов выжить у него не было бы ника…

Так, стоять, о чем это там толкует доктор?!

— …индивидуальные особенности. А может, и не индивидуальные. Возможно, пониженная чувствительность к хасса жителей Девятнадцати звезд не является установленной истиной. Просто для их инициац… — голос опять размазался, превратившись в невнятное бормотание. Андрей раздраженно нахмурился. Да что ж такое-то! Там ведется разговор о нем, причем об очень важных вещах, а он ничего не слышит. Ну, почти ничего.

— …не знаю. Но что я знаю совершенно точно, так это то, что в момент атаки у Кузьмича проснулась природ… — и в этот момент голос снова перешел в невнятное бормотание, а затем окончательно затих. Похоже, говоривший вышел из комнаты.

Андрей откинулся на подушку. Итак, подытожим. Во-первых, он жив, хотя приложил его этот урод Толстый, похоже, очень неслабо. Ну, судя по тому, что он здесь валяется уже несколько дней. Во-вторых, его рефлекторная попытка поставить защиту оказалась замеченной, но была принята всеми… — ну ладно, не всеми, кто его знает насчет всех-то, но, похоже, большинством тех, кто находился в этот момент в баре, — как вызванное экстремальной ситуацией самопроизвольное пробуждение природной чувствительности к хасса. И это было хорошо. Плохо было то, что Андрей даже не мог себе представить, какие повреждения нанесла его физическому и энергетическому телам атака Кумлы. Возможно, дело совсем плохо, и ему срочно требуется высокоуровневое лечение, которое может обеспечить клиника типа той, что у профессора Бандоделли. А в способности доктора Кейлеси не то что обеспечить такое лечение, но и даже просто диагностировать подобную степень повреждений Андрей очень сомневался. Ну не было у доктора ни необходимого для этого медицинского оборудования, ни должного уровня профессионализма. Иначе бы он не торчал в этом глухом поселении первого горизонта, где почти полностью отсутствовала хоть какая-нибудь практика, а единственным доходом врача является, довольно скудное жалование, положенное ему Советом поселения… И с этим надо было что-то делать. Причем, срочно. Ибо, если дело обстоит именно так, как он опасается, — каждый день промедления лишь усугубляет ситуацию.