КОМА. 2024. Вспоминая Джорджа Оруэлла

– Хочу, очень, – сразу повеселела Лада, и мы пошли разбирать сумки.

Сидя за обедом и с удовольствием уплетая драники со сметаной, я поинтересовалась:

– Лада, скажи-ка мне, а кафе «Морозко» еще работает?

– Какое Морозко?

– Ну, кафе-мороженое на Пролетарской?

– Да, там есть кафе, но оно называется «Айсберг».

– А давай рванем туда! Мороженого поедим и еще чего-нибудь вкусненького. Я помню, что там всегда продавались классные пирожные и вкусный пломбир.

– Тетя Женя, но это кафе для Высших, – расстроенно доложила Лада и в ее глазках заметалось разочарование.

– Ну и что? Я же Высшая.

– А я?

– Ты тоже притворишься Высшей. Наденешь платье, которое я тебе привезла из Швейцарии. Такого платья здесь ни у кого нет, поэтому никто не посмеет к тебе придраться. А я наряжусь в свой дорогущий костюм. Еще мы с тобой наведем красоту и вполне сойдем за богатеньких леди, – шутливо высказалась я.

– Мы что, будем охрану обманывать? – искренне ужаснулась честная дочь Гольских.

– Будем, – заговорщицки прошептала я и рассмеялась, глядя на бесхитростное и озабоченное лицо девочки.

– А мой чип?

Я быстро нашла решение и этой проблемы.

– А мы тебе запястье замотаем бинтом и скажем, что ты руку порезала.

– Ладно. Я согласна, – кивнула Лада и по ее милому улыбающемуся личику было заметно, что игра в Высших ее немного развеселила.

На наше счастье, охранник кафе не потребовал у нас предъявить чипы. Наверное, наш внешний вид говорил сам за себя. Мы с Ладой переглянулись и с серьезными лицами вошли в кафе. И только уже сидя за круглым столиком, весело рассмеялись.

В кафе царила приятная беззаботная атмосфера. Было довольно шумно. Официанты шустро бегали от столика к столику, расставляя высокие вазочки с мороженым и красиво оформленными десертами.

Я предоставила выбор Ладе, а сама вдруг поняла, что испытываю те же чувства, что в «Избушке». Вокруг та же безмятежность, тот же покой и иллюзия нормальной жизни. Сегодня я словно излечилась от страхов, волнений и переживаний, сопутствовавших мне на протяжении последней недели. Сейчас передо мной сидела красивая, нарядная и счастливая девочка, которая, читая меню, потерялась в обилии всяких вкусностей. Она не могла сделать выбор, потому что даже не слышала некоторых названий, типа «Банана сплит» или «Фламбе Заката». Она не подозревала и не понимала (и не должна была подозревать), что надвигаются события, которые могут перевернуть жизнь ее семьи и ее собственную.

(Ну вот, я опять начинаю портить себе настроение. Надо настроиться на мажорный лад и думать только о хорошем).

Я решила прийти девочке на помощь, и сама сделала заказ. В ожидании десерта и пирожных мы говорили об Игоре. Лада забросала меня вопросами. Она хотела знать какая у него прическа, какого он роста, красив ли и разбирается ли в компах. Я отвечала на ее вопросы подробно, не упуская ни одной детали. Потом Лада начала расспрашивать меня о моих детях и точно также я досконально обрисовала их портреты, характеры и увлечения.

Я наслаждалась обществом Лады. Эта умная и рассудительная девочка давно покорила меня. Но сейчас я все лучше и лучше узнавала ее. Меня поразили ее глубокие знания, эрудиция и совсем не детские суждения. Я вспомнила, как Игорь сказал, что здесь дети взрослеют рано. И это мнение старшего сына моих друзей касалось не только Послушников, прозябающих в ДДС, но и всех остальных детей, которым не посчастливилось родиться в Элитарии.

В какой-то момент я представила, что маленькая Варя сидит с нами за столом. И это мимолетное видение напомнило мне о той грусти и боли, которую я испытала узнав, что Бельская отправила ее назад в приют. А ведь сейчас я хорошо знала, что представляют собой подобные заведения. Жалость к малышке вспыхнула снова.

После кафе мы с Ладой еще прогулялись к набережной и полюбовались заходящим солнцем. Стало заметно прохладнее и мы решили вернуться домой.

Я была очень довольна сегодняшним днем. Лада весело вышагивала рядом со мной и доверчиво держала меня за руку. Я знала, что она сейчас счастлива. И я была счастлива вместе с ней.

Оказавшись дома, мы наперебой принялись делиться впечатлениями от прогулки. Гольские лишь поддакивали нам, но по их серьезным лицам я поняла, что меня впереди ждет серьезный разговор с ними.

15.

После ужина мы расположилась в гостиной и начали обсуждать планы на воскресенье. Гольский был собран и сосредоточен. Иногда звонил его нелегальный телефон, и он отдавал последние распоряжения своим единомышленникам. Мара нервничала, но старалась не подавать виду. Я же прислушивалась к каждому слову Паши, и понимала, что к восстанию все готово. Потом я сказала, что я хочу пойти на акцию вместе со всеми и готова оказывать любую помощь, какая только необходима.

Гольский серьезно посмотрел на меня и на удивление очень мягко заговорил: