Команда

А в конце сезона я вернулся в Москву — кончилась командировка. Снова стал играть за «Динамо», даже, помнится, в матче с киевлянами решающий гол забил. А потом в игре с «Локомотивом» получил травму ноги. Настроение, честно говоря, было неважное. И снова я столкнулся со странной, я бы сказал, коллегиальностью в руководстве командой. Мнением старшего тренера при этом, насколько я понял, никто даже не интересовался. А тренер, не обладающий собственным мнением, не умеющий отстоять свою позицию, это уже и не тренер.

Словом, решился я и перебрался в Ташкент. Да так и остался. В 1980 году я восемь голов забил. Только в футболе от таких успехов радости мало. Если коман­да проиграла, то и ты не выиграл. Лишь все вместе мы можем добиться победы.

Иштван Иожефович Секеч стал присматриваться к «Пахтакору» еще тогда, когда командой руководил Мосягин. Замена старшего тренера, что называется, назревала. И наконец состоялась. Очень мне было интересно, как себя поведет Секеч, я ведь понимал, что не так уж много лет осталось мне играть. А новый тренер больше смотрел, чем делал, больше молчал, чем выступал. Но потом он приступил к работе всерьез и надолго. И ребята как-то очень быстро поверили, что «Пахтакор» может играть совсем по-другому.

В нашей беспросветности появились проблески.

Обыграли «Спартак» со счетом 3:0. «Арарат» — 3:1. Но не было еще в нашей игре стабильности, надежности, класса не чувствовалось. Нужно единое для всех стремление к победе и столь же единое понимание того, как победа эта может быть добыта. Вот таким единением мы и занимались весь 1981 год. Ну и, конечно, много, очень много тренировались. И уже в следующем году заставили считаться с собой всех, любую команду высшей лиги.

Прямо скажу, я доволен, что играл в «Пахтакоре», И в первый-то раз приехал совершенно добровольно, хотя на сборы мне дали всего два дня, а уж во второй раз это было вполне осознанное решение.

Здесь я стал по-другому смотреть на футбол. Другими глазами.

И в команде, и вообще в республике ко мне все относятся по-доброму. Вот и я стараюсь не подводить людей, которые мне доверяют. Болельщики на улице узна­ют, сразу же начинают приглашать на застолье, но я вежливо отказываюсь: извини­те, мол, не могу, а то завтра играть буду плохо. Они понимают и не настаивают, настоящим болельщикам все ж таки важнее, чтобы «Пахтакор» выступал достойно, чем чтобы Якубик выступал за столом.

Кое-кто думает, что футболисты пьют. Но это же ерунда! С нашей жизнью, с современной игрой выпивка совершенно несовместима. Стоит какому-то, пусть даже самому способному игроку начать закладывать, как через год-другой футбол выбросит его за борт. Пьющему человеку, как бы ни был он силен и вынослив от природы, не выдержать постоянного напряжения. Он перестанет успевать к мячу, хуже будет соображать, начнет подводить товарищей, команду, а кто согласится это терпеть? Здесь, хочешь ты того или нет, все время жесткая конкуренция. На твое место всегда найдутся желающие. Так что уж будь любезен держаться!

В благословенной и упоительной этой тени райские кущи не кажутся уж такой бессмысленной выдумкой. Под развесистым деревом, возле ленивого мутновато­го арыка, за простым некрашеным столом, в буйных запахах плова, с пиалами зелено­го чая в руках, мы стали участниками того, что в Узбекистане называют «гап»: не­спешной мужской трапезы и беседы на темы, как говорится, представляющие взаим­ный интерес.

Гап предполагает ритуальную верность обычаю. И, как всякий ритуал, занятие это носит отнюдь не только прикладной характер.

Все вместе моют крутобокие помидоры, серебристые на изломе, лакированные пупырчатые огурцы, розово-белую редиску, строгают в тонкую соломку специальную желтую морковку, промывают особый, длинненький рис, разделывают и режут на куски баранину. Потом все вместе сосредоточенно пьют дарующий прохладу зеле­ный чай с карамельками.

Казалось бы, можно пойти в ресторан, где еду приготовит без вас, или попросту пообедать дома. Но нет, это же так приятно — заняться в тесном дружеском кругу общим делом! И разговор течет в такие минуты спокойный и доверительный, ува­жительный.

Но самое главное — плов. В области приготовления этого блюда здесь есть свои признанные авторитеты, кумиры публики. Один из них, тоже, разумеется, болельщик «Пахтакора», оказал нам честь — лично приготовил плов. Надо видеть, сколько изя­щества и совершенства, сколько подлинного мастерства в его движениях, когда он стоит у круглого чугунного казана, вмазанного в глиняную печь. Мастер плова не­тороплив, но быстр, он много успевает, но не делает ничего лишнего. И вот он про­тыкает особой палочкой пирамиду потемневшего риса в казане — это тоже зачем-то нужно. А дух какой, какой разносится аромат!..