Команда

В центре Ташкента не так давно открыт был замечательный памятник семье кузнеца Шаахмета Шамахмудова. В годы войны, когда в Узбекистан эвакуировались десятки, а может бьггь, и сотни тысяч людей, Шамахмудов с женой взяли в свой дом пятнадцать сирот — детей, разных по национальности, по возрасту, по воспита­нию. Советских детей, у которых война отняла родителей. В семье кузнеца они вы­росли счастливыми.

В сущности, и сам Ташкент — огромный памятник дружбе народов.

26 апреля 1966 года — этот день навсегда запомнился в Узбекистане. Но не толь­ко в этой республике — во всей стране помнят разрушительное землетрясение в Таш­кенте. Как свою собственную беду восприняли это стихийное бедствие советские люди. И город был возрожден со сказочной быстротой.

Вряд ли можно придумать монумент более величественный и символический — памятник, населенный людьми.

Мы видим здесь прямую аналогию с историей возрождения команды «Пахтакор», когда снова сработал закон хашара.

Команда, погибнув, не исчезла, не пропала, не канула в небытие. Ее так же, как и город, которому она принадлежит, воссоздавали всем миром. Лишь одну игру по календарю чемпионата страны пропустил «Пахтакор» — ту самую, с минским «Дина­мо». 17 августа 1979 года состоялись похороны семнадцати футболистов, а уже 23 августа новый «Пахтакор» встречался в Ереване с «Араратом».

Вероятно, такое просто не могло произойти ни в одной другой стране, кроме нашей.

Футбол — это, конечно, особый мир. Но существует он не сам по себе, ибо он порождение общества, в котором выросли молодые люди, играющие на зеленых по­лях, того общества, которое создает условия для развития игры в проявляет столько внимания к этой игре. И, значит, нравственные законы а идейные нормы, действую­щие в нашем, социалистическом обществе, справедливы в для футбола.

Да, спорт невозможен без борьбы за первенство, без конкуренции между спорт­сменами, без напряженного состязания Но если у нас в стране дружба народов — один из основополагающих принципов взаимоотношений между людьми, то в в спор­те этот высокий интернационализм находит полное и яркое выражение. История воз­рождения команды «Пахтакор» — прекрасное тому подтверждение. Русский и бело­рус, грузин и таджик — все они без промедления пришли на помощь главной коман­де Узбекистана. Они стали не просто выступать в пахтакоровских футболках, они стали защищать спортивную честь этой республики.

Страна протянула руку дружбы попавшей в беду узбекской команде — так и только так надо это понимать.

События тех, первых после трагедии дней, месяцев, даже лет заслуживают ос­мысления и неспешного описания, что мы и попытаемся сделать, опираясь на расска­зы участников и очевидцев. Разговор пойдет, разумеется, о сугубо футбольных пробле­мах и переживаниях, но в итоге, мы надеемся, не только о футболе.

Председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров Узбекской ССР М. И. Ибрагимов:

— Вы спрашиваете, какое место в моей повседневной работе занимает футболь­ная команда «Пахтакор»? Огромное. В какие-то моменты основное. А как может быть иначе, если «Пахтакор» волнует всю республику? Конечно, нам важны и другие ви­ды спорта, но футбол — дело особое...

Когда произошла трагедия руководство поставило перед вами ясную и чет­кую задачу: в считанные дни собрать новую команду в продолжить игры на пер­венство страны. Все понимали, что создание классного футбольного коллектива практически на пустом месте требует долгой, кропотливой работы. Здесь нужны не дни, а годы. Но ведь мы не одиноки были перед свалившейся на нас бедой. Страна протянула нам руку помощи. А значит, мы могли и обязаны были совершить спортивное чудо1

И мы взялись за дело, не теряя буквально ни минуты.

Олег Базилевич:

— После серии игр в июле-августе 1979 года я планировал побыть со своей семьей хотя бы сутки. Загодя взял авиабилет в Сочи, где отдыхала семья, и улетел раньше команды на день — с тем расчетом, чтобы оказаться в Минске в день игры дубля На следующий день по приезде в Сочи, вечером (тогда как раз передавали программу «Время» по телевидению), меня вызвали к телефону... Так я узнал эту страшную весть. Узбекские товарищи разыскивали меня и для того еще, чтобы выяс­нить, не был ли и я в том самом самолете. Не все ведь знали, что я улетел в Сочи.

Назавтра первым же рейсом я прилетел в Ташкент. Обстановка там была чрез­вычайная. На фоне всенародного траура параллельно с организацией похорон нам при­ходилось заниматься созданием новой команды. Мы связались со Спорткомитетом СССР, где было принято постановление относительно помощи «Пахтакору». Я отпра­вился в Москву, обошел столичные клубы, беседовал с игроками.