Команда бесстрашных бойцов

Из всей команды лучшим поваром по справедливости считался Даня. Но он почти никогда не готовил: стряпней занималась Катя (это было неплохо), следующее место занимал Немо (и это было съедобно, но иногда похоже на питательную бумагу), а Тэйки замыкала колонну. Когда-то ей позволяли готовить… а потом перестали позволять.

Гвоздь по части кулинарии был неприхотлив и непредсказуем. Ел то, что в данный момент располагалось ближе всего ко рту, готовил редко, а когда все-таки готовил, мог сотворить и шедевр, и полную отраву, но чаще всего, начав возиться с продуктами, прерывал это занятие на середине, увлекшись какой-нибудь идеей, забывал о готовке, а потом с чистой совестью отправлял в помойку пригорелое-переваренное-протухшее.

В тот вечер случилось доброе чудо: генерал, засучив рукава, создал праздничный пирог, а потом сварил такой кофе, какого не пивал, наверное, и сам гоблинский каган.

Так вот, генерал и мастер с двумя последними кусками пирога и двумя кружками кофе заперлись в арсенале для приватной беседы. Даня сказал:

– Гвоздь, у меня к тебе разговор… не для всех.

И мастер знал, о чем будет этот разговор.

– …А теперь расскажи мне, старик, поподробнее, что это за штука такая: Прялка Мокоши.

Гвоздь достал табак, долго и тщательно сворачивал самокрутку, причем получился у него явно ублюдочный экземпляр – слишком маленький для настоящего курильщика и слишком большой для человека, который все еще пытается убедить себя бросить скверную привычку. Наконец затянулся.

Даня молча пережидал паузу, прекрасно зная, что именно скажет ему сейчас Гвоздь.

А тот все еще помалкивал. Затянулся по второму разу, сбросил пепел, и только потом заговорил:

– Как-нибудь потом, Даня. Я тебя от данного в неудобных обстоятельствах обещания освобождаю.

«Ну точно. Скоро я стану угадывать, когда он на горшок пойдет…»

– Не выйдет, Гвоздь. Я дал слово. Если бы меня убили, слово бы мое сгорело. Но, видишь, я живой, и никто, стало быть, меня от этого слова не может освободить. Даже ты.

– Глупости, Даня. Я имею право освободить тебя. И потом, ты, кажется, собрался вести войну? Мон женераль, не обольщайся, у нас довольно скромные шансы вернуться живыми и невредимыми. Ты уже выбрал своего преемника?

Даня отмахнулся, как от назойливой мухи:

– Найдутся люди. Митяй… или, скажем, Хряк. А всего лучше – Кикимора.

– Хряк слабоват, Митяй больше печется о своей выгоде, общее дело для него – слишком абстрактное понятие. А Кикимора с Тэйки не сойдется.

– Да не важно, не важно, Гвоздь, мля, кто там вместо меня будет за старшого! Ты пойми: я дал слово! Я обещал! Значит, или подохну, или сделаю.

– Какой клад спрятан в твоем слове? Я не понимаю.

– Сейчас… Сейчас, Гвоздь, я тебе объясню

– Да уж, пожалуйста.

– Не сбивай меня! Так. Нас очень мало. Раньше было до едрени фени народу, а теперь мало. Мы все со стволами, и мы все зверье, – это если по большому счету. Зверье, да. Но есть самая малость, такая, знаешь, ерунда, которая нас всех… собирает…

– Объединяет?

– Да. Мы не обманываем друг друга. Мы… короче, как обещали, так и делаем. Иначе, ты понимаешь, что за дерьмо будет? Иначе все развалится. Мы будем по отдельности, и нас, в конце концов, додавят, как мокриц. Этот мир держится на слове, и слово должно быть прочнее стали. А не будет оно прочнее стали, то всем нам хана.

Гвоздь обалдело посмотрел на Даню и даже забыл о тлеющем куреве:

– Кажется, ты заразился от меня философическим взглядом на глобальные структуры.

– Чо?

– Не важно. Все. Я понял. Предложение отменяется. Давай тогда к делу.

Генерал почесал лоб:

– Да вообще-то давно пора.

И Даня увидел, как Гвоздь чешет лоб. «Мать-перемать! Вот, значит, от кого у меня это!»

– По всей видимости, Даня, кое-какие слухи о Прялке до тебя уже доходили… Что ты о ней знаешь?

Генерал пожал плечами:

– Что и все, старик. Она ничья – гоблинам от нее приходит верный кирдык, и нашим ровнo такой же. Ты вот говорил… про мастеров-хранителей…

– Мои слова мне же пересказывать не стоит, – строго сказал Гвоздь.

По его интонации генерал понял: шутки кончились, Гвоздь уже работает. В сущности, оба они уже работают. Стало быть, надо сосредоточиться. И он оттарабанил мастеру все, о чем знал:

– В пятидесятом у Прялки гробанулся Аршак со своими ребятами, но один парень ушел и рассказал, как их… скручивало. В пятьдесят первом генерал Кроха потерял там двух бойцов. В пятьдесят втором туда совался ты, и едва унес ноги. В пятьдесят третьем Прялка убила мастера Лайоша. В пятьдесят четвертом ее хотел взять Круг. Идиоты, мля, не раскурочить захотели, а с собой забрать. Ну, результат все знают. Полгода назад на Прялку отправляли группу из Секретного войска, Кикиморина бойца взяли проводником… Четверых пришкварило, остальные дали деру и тем спаслись. Очень правильно поступили, по-моему.

Гвоздь поморщился:

– Правильно было бы разным недоумкам не лезть не в свое дело…

Даня промолчал, хотя на языке у него вертелась парочка язвительных слов. Был ли недоумком, например, мастер Лайош?

Гвоздь, не дождавшись ответной реплики, продолжил: